1. В германской дальней |
история > война ИСТОРИЯ ГОРОДА ВОЕННАЯ 16. НА КОСЕ ФРИШЕ–НЕРУНГ Из сообщения Совинформбюро. Оперативная сводка за 27 апреля: Когда 11-я гвардейская армия высадилась на косе Фрише-Нерунг, ее солдаты и офицеры понимали, что война уже завершалась и им предстояло добить немцев тем, что у них осталось, не получая пополнения личного состава и боевой техники. Все внимание Ставки Верховного Главнокомандования было обращено Противник превратил Фрише-Нерунг — эту холмистую, с крутыми спусками и подъемами, покрытую кустарником и лесом узкую полоску земли,— в один сплошной укрепрайон, где ориентиром служили лишь идущие вдоль косы через определенное расстояние просеки и рыбачьи домики, сбивавшие с толку артиллерийских корректировщиков, которые залпами батарей накрывали свои войска. Пробираясь по песчаному грунту и пересеченной местности, танки и самоходные орудия сильно отстали. Немцы отходили с боями, оставляя в засаде разрозненные боевые группы: пулеметчиков, автоматчиков и снайперов. Сражение на Фрише-Нерунге носило изнурительный характер. Ломая сопротивление противника, Галицкий едва ли не ежедневно сменял наступавшие дивизии. После пятиминутного артиллерийского налета, при поддержке танков и самоходок, 5-я гвардейская стрелковая дивизия атаковала противника и овладела четырьмя траншеями в районе бараков. Здесь отличился взвод младшего лейтенанта Кудрявцева. Захватив немецкую батарею, он развернул орудия и разбил автоколонну противника. Весь личный состав взвода был представлен к ордену Славы, а командир — к ордену Красного Знамени. На рубеже «Русский лагерь» противник вновь успел организовать оборону и за держать наступление дивизии, потерявшей на косе за два дня боев 948 человек убитыми и ранеными. Наступление могло остановиться, если бы не 31-я гвардейская стрелковая дивизия, которая помогла отбросить неприятеля в лесничество Гросс-Брух. Весь день 27 апреля 84-я гвардейская стрелковая дивизия вела бои в северной части Фрише-Нерунга, где оборонялся немецкий гарнизон береговой зенитной батареи «Лемберг»: двадцать пять железобетонных бункеров с толщиной стен и перекрытий от двух метров и более, соединенных между собою ходами сообщений, траншеями полного профиля, оплетенных хворостом. Батарею прикрывали полтора десятка пулеметов, среди них были и счетверенные, приспособленные для круговой обороны. Внутри узлов обороны имелось пять бетонированных орудийных установок со стальными колпаками и еще двенадцать орудий без них. Руководство Вермахта пыталось спасти командовавшего обороной батареи генерал-майора инженерных войск К. Хенке, отличившегося при форсировании водных преград и эвакуации немецких войск на Восточном фронте, установив с ним радиосвязь, находившуюся под контролем советской разведки; в самом конце войны немцы перестали кодировать свои переговоры. Но посланные за генералом быстроходные лодки из-за обстрелов так и не смогли подойти к берегу. Когда Хенке отклонил требования советского командования о сдаче, тяжелые танки и самоходные орудия начали штурм батареи. Начальник связи 245-го гвардейского полка майор А.В. Туруханов сразу же после выстрелов, когда еще не успела осесть бетонная пыль, бросился вниз по лестнице к массивной металлической двери бункера, гарнизон которого сражался с особым упорством. В коридоре на бетонном полу лежали трупы. Одна из комнат была набита немецкими офицерами, фигуры которых едва различались в табачном дыму. Из помещения, где работала радиостанция, Туруханов вытащил в коридор одного из немецких офицеров, спросил его о генерале. Немец показал на дверь, за которой стоял человек, он ударил майора в живот. В завязавшейся схватке связисту удалось завладеть оружием генерала и вытолкнуть пленника к выходу. «Я генерал и сдамся только генералу!» — попробовал тот не подчиниться. На выходе из бункера его ранил один из советских солдат или офицеров. Многие годы А.В. Туруханов хранил память о немецком генерале: его оружие и карту с обозначениями советских и немецких войск в Пиллау,— но затем по просьбе своей жены избавился от опасных «реликвий». Командир 84-й дивизии генерал-майор И.К. Щербина приказал передать погоны и петлицы с мундира Хенке в разведотдел армии, а затем обратился к стоявшим в строю немецким защитникам батареи: «Офицеры сражались мужественно и могут похоронить своего генерала на склоне одной из дюн». Повернувшись к солдатам, он добавил: «А вы были трусливы, оборонялись плохо». Ожидавшие развязки своей судьбы немецкие офицеры были поражены приглашением на ужин к советскому коменданту Пиллау, где за накрытыми трофейными консервами столами их обслужили советские солдаты. «Его адъютант, хорошо говоривший Но сражение еще продолжалось, бойцы гвардии капитана Кубанова прорвались к одному из бункеров, откуда вел огонь пулеметчик, прикованный цепями к бетонной стене. Гарнизон другого бункера в поисках спасения бросился к морю. Настигнутый немецкий солдат с криком «Нихт шиссен!» непослушными от нервной дрожи руками вытащил из-за голенища сапога членский билет Пройдя вперед по косе, солдаты увидели тела моряков-балтийцев, лежавшие на катере и вокруг него. В носовой части — убитая санинструктор с сумкой через плечо, а через борт перевалился матрос, зацепившись одной ногой за заграждение. Прошло несколько дней, прежде чем тела погибших отправили в Пиллау. Командир 84-й дивизии генерал Щербина принял решение высадить в тылу немцев штурмовой батальон. Высадка прошла неудачно. Немцы подпустили десант к морскому побережью, а затем расстреляли его. В первые минуты было убито большинство офицеров. Часть десантников оказалась в плену. Из донесения командира 84-й дивизии. Пробираясь по песчаному грунту на пересеченной местности, танки и самоходные орудия сильно отстали. Поэтому все попытки пробиться вперед, предпринятые наступавшими частями в ночь на 28 апреля, успеха не имели. Тяжелее всех пришлось воинам 11-й гвардейской стрелковой дивизии. Ее открытые фланги были атакованы гитлеровцами. На этом рубеже противник ввел в бой Обстановка была настолько драматичной, что офицеры-танкисты порой шли рядом с танками, с пистолетом в одной руке и куском банника в другой, чтобы подгонять отставшие в бою машины 23-й отдельной гвардейской Ельнинской Краснознаменной орденов Суворова и Богдана Хмельницкого танковой бригады. Она первой ворвалась в Оршу, брала Минск. Танкисты знали бойцов 11-й гвардейской армии по Западному фронту, позже они вместе перешли границу Восточной Пруссии. Когда одна из «тридцатьчетверок» закрыла проход между песчаными дюнами, гвардии старший лейтенант А.И. Марусич подобрался к люку командира и, вытащив офицера за воротник комбинезона, поставил перед танком так, чтобы это видел и механик-водитель. Поняв, что срыв атаки грозит трибуналом, молодой лейтенант заплакал и, упав на колени, стал просить прощения. Уже позже командир бригады сказал: «Надо было расстрелять командира экипажа на месте, он того заслужил». Столкнувшись с немецкими автоматчиками, начальник штаба батальона приказал им с поднятыми руками выходить из землянки. Но едва немцы сложили оружие, как командир танковой роты застрелил четверых из них. Самосуд над пленными остановил Марусич: «Я никогда не забуду, какими глазами благодарности оставшиеся немцы посмотрели на меня. И если они остались живы, то, наверное, всю жизнь будут помнить этот случай. Моя мать, неграмотная крестьянская женщина, провожая меня в Красную Армию, дала наказ — не убивать пленных и не снимать с мертвых одежды. И я этих слов не забывал, сколько был на фронте. Может быть, поэтому меня и миновала смерть. Наверное, есть какая-то сила справедливости, которая руководит хорошими и плохими человеческими действиями. На второй или третий день боя рядом разорвался снаряд. Я остался невредим, а командира роты осколком ранило в глаз». В боях на Фрише-Нерунге многие танкисты совершили подвиги. Так, сержант В.С. Донов под огнем противника отремонтировал электроприборы на трех танках; рядовой А.С. Кутасов вынес с поля боя восемнадцать раненых; рядовой Н.Е. Лукин вытащил подбитые машины с поля боя; сержант А.А. Чернышов развозил на подводах боезапас к танкам. В течение 29 апреля 16-й гвардейский стрелковый корпус продолжал наступление и к исходу дня вышел к оборонительному рубежу в районе Гренцхауз. Три атаки за день, и все безуспешны. «Как только мы переправились с орудиями, был сильный налет нашей авиации,— вспоминал командир огневого взвода этой дивизии гвардии лейтенант В.Ф. Гончаров. — Один из штурмовиков оторвался отгруппы и пошел на снижение. Я подумал, что он падает. Так оно и случилось. Самолет, не выпуская шасси, сел прямо на песок у самой кромки залива. Отбросив колпак кабины, летчик с пистолетом в руке выскочил на крыло. Кричит: В этот день немецкие зенитчики сбили еще один самолет, поднятый в воздух по приказу штаба армии, чтобы уточнить, где проходит так быстро менявшаяся линия фронта. И только истребителю удалось пролететь над водами Балтийского моря вдоль косы. Внимательно всматриваясь в очертания местности и запоминая ориентиры, он увидел машины с желто-черными крестами и серо-зеленые шинели немецких солдат, стрелявших из всех видов оружия в сторону советских войск. Осколки зенитного снаряда пробили фонарь кабины в сантиметре от переносицы летчика. С трудом посадил он поврежденную машину на свой аэродром. Осколки, шальные пули прерывали линии связи, и гвардии младшему сержанту П.И. Селецкому нужно было опять идти вперед, искать разрывы. Увидев двоих ползущих немцев, он прилег и громко крикнул: «Хенде хох!». Те подняли руки и, отбросив в сторону оружие, подошли к нему и попросили закурить. В тылу их присоединили к другим пленным. Учитывая усталость и потери 11-й гвардейской армии, которая почти две недели вела непрерывное наступление, было решено заменить ее войсками 48-й армии, расположенной на другой стороне залива Фришес-Хафф. Пиллауской военно-морской базе была поставлена задача: перевезти их на косу и поддержать тактическими десантами, прикрыть кораблями. В тот же день части армии из Розенберга начали форсировать залив. Высадка проходила в нескольких километрах от линии фронта, в непростых условиях. Немцы потопили часть лодок с десантом и взяли пленных. С утра 30 апреля 18-я и 11-я гвардейские стрелковые дивизии возобновили наступление и прорвали два промежуточных рубежа. После первой атаки был окружен и уничтожен немецкий гарнизон, оборонявшийся в лесничестве Гренцхаузен. Затем, преследуя противника и не давая ему закрепиться, армия вышла к третьему промежуточному рубежу. К исходу дня в дивизии поступил приказ собрать всех солдат и офицеров для вывода их в тыл. На рассвете 1 мая 1945 года завершился боевой путь легендарной 11-й гвардейской армии, хотя ожесточенное и беспощадное сопротивление немецкой группировки «Развитие дальнейших событий привело к тому, что удержание косы стало бессмысленно, потому что эта задача вела бы к полному уничтожению тех сил, которые еще оставались на косе,— заявил на допросе начальник штаба 55-го армейского корпуса. — Отдавать теперь приказание — удерживать косу — это значит, подвергать свои части уничтожению, так, как это было под Сталинградом, только в меньшем масштабе. Как государство Германия, по моему мнению, погибнуть не может, но не будет воевать...». «Пиллауская операция в истории Красной Армии, несомненно, займет почетное место как яркий образец мастерства и мужества гвардейских частей, сумевших в считанные дни разгромить противника, сконцентрировавшего на выгодных рубежах узкого фронта большое количество живой силы и огромную массу боевой техники,— говорилось в одном из штабных отчетов 11-й гвардейской армии. — Несмотря на стратегическую обреченность пиллауской группировки в оперативно-тактическом отношении, разгром противника на этом участке фронта являлся труднейшей задачей, так как немцами было сделано все, чтобы затянуть развязку и придать сражению позиционный характер, с многодневными боями за незначительные высотки, какой-нибудь «домик паромщика» и прочее...». В результате овладения Пиллау ВМФ СССР получил первоклассный Из допроса командира 5-й танковой дивизии Вермахта: В сражении на пиллауском полуострове и косе Фрише-Нерунг воины Горечь поражения испытали 15.862 солдата и офицера Вермахта, среди них — немцы, австрийцы, французы, поляки, словаки, чехи, попавшие в лагерный пункт в окрестностях Фишхаузена. Конечно, они радовались тому, что пережили войну и остались живыми. Это давало им силы и уверенность, что они смогут выдержать горькие испытания. С другой стороны, все были подавлены, понимая, как мало у них надежды на скорое возвращение домой. Почти тысяча пленных нуждалась в медицинской помощи, им оказали ее немецкие врачи и санитары. Тем, у кого не было одежды и обуви, выдали ботинки, пилотки и шинели, собранные трофейными командами на поле боя. Часть военнопленных отправили в советские республики, наиболее пострадавшие в годы войны. Несколько тысяч бывших солдат и офицеров Вермахта оставили в пиллауском военном городке Химмельрайх, который, несмотря на то, что и переводится как «Небесный рай», был совсем на него не похож. После подъема в шесть часов утра пленные завтракали, затем работали, с небольшими перерывами для приема пищи. Тем, кто выполнял трудовую норму, разрешали написать своим близким двадцать пять слов на почтовой открытке. В первые дни у пленных проверили татуировку под мышкой правой руки. Обычно она была у эсэсовцев, которых как военных преступников ожидало многолетнее пребывание в советских лагерях. Один из солдат Гиммлера рассказал, что в апреле 1945 года был приговорен немецким военно-полевым судом к казни в пиллауской крепости, откуда его освободили советские солдаты. Так он оказался в плену и попал в далекую и холодную Сибирь, где был спасен на этот раз русской девушкой, ставшей впоследствии его женой. Бывший немецкий танкист остался жить в России и лишь в самом конце прошлого столетия вернулся с семьей в Германию. У военнопленных, как правило,— молодых людей, было достаточно времени, чтобы оправиться от душевного кризиса. Живя под лозунгом: «Гитлер, прикажи — мы последуем за тобой»,— они еще долго не могли понять истинных причин поражения Германии. Прозрение начиналось с чтения книг немецких писателей и поэтов, взятых из лагерной библиотечки. Да и русские оказались не совсем такими, как их представляла нацистская пропаганда. «Слабо поставленная работа по воспитанию ненависти к врагу в период войны с немцами, также слабая разъяснительная работа по повышению бдительности теперь дает о себе знать. Есть случаи, когда бойцы и старшины угощают пленных табаком, выносят хлеб, пищу с камбуза и раздают пленным. Доверчивость и беспечность наших людей выражается в том, что немцы — военнопленные разъезжают по городу Пиллау на машинах в качестве шоферов и зачастую без сопровождающих»,— говорилось в одном из документов той эпохи. Прошло три с лишним года, прежде чем наступил день, когда на доске объявлений вывесили списки освобожденных. Всем им выдали костюмы одинакового цвета, пару ботинок со шнурками, холщовое нижнее белье и деревянные чемоданчики. Бывших военнопленных провели последний раз по улицам Балтийска, откуда немцев отправили в город Франкфурт-на-Майне, а австрийцев и граждан других стран, воевавших в составе фашистской армии, в румынский город Сегед. В апрельские дни 1945 года на Земландском полуострове и косе Фрише-Нерунг части Вермахта потеряли свыше 20 тысяч солдат и офицеров. В 2000 году на побережье Балтийского моря у Северного мола состоялось открытие «иностранного воинского за хоронения» немецких военнослужащих, погибших на этой земле в самом конце Второй мировой войны. Из допроса начальника штаба 55-го армейского корпуса Вермахта: Еще перед штурмом Пиллау, впрочем, как и в любой другой операции, в штабе Из справки М И. Горбуновой: По материалам Книги памяти Калининградской области «Назовем поименно» можно проследить, из каких мест чаще всего были погибшие солдаты. Эта скорбная география — вся страна, от Дальнего Востока до западных окраин. В скорбном списке преобладают жители России, затем — выходцы из западных областей Белоруссии и Украины и еще десятки других национальностей. По данным оперативного управления 3-го Белорусского фронта 18.04.—1.05.1945 года, в Пиллау и на косе Фрише-Нерунг погиб 1.391 гвардеец. Это без учета потерь флота и фронтовой авиации. В результате многолетнего поиска, проведенного сотрудниками военного комиссариата Балтийского городского округа, появилась уточненная статистика этих потерь: офицеров — 305; сержантов — 497; рядовых — 1.559; всего — 2.361 человек. Но и эти цифры вряд ли можно считать окончательными. В Пиллауской операции получили ранения 8.849 военнослужащих В первые послевоенные годы командование Краснознаменным Балтийским флотом и администрация Балтийска приняли решение о благоустройстве воинских захоронений, закрепив их за воинскими частями и организациями города. На братской могиле у крепостного рва была установлена деревянная пирамида с красноармейской звездочкой на вершине, огражденная чугунными цепями. И только в 1949 году здесь появился монумент. За разработку проекта и его воплощение взялся Ю.Д. Краснянский — участник штурма Пиллау. Выполненные из бетона фигуры солдата и матроса встали рядом на самом западе российской земли. Головы воинов обнажены, сняты каска и бескозырка, но оружие изготовлено к бою. Монумент осеняет боевое знамя. В середине 70-х годов XX века из всех районов города в эту братскую могилу перенесли останки советских воинов. В современном виде мемориальный комплекс был открыт к 50-летию Великой Победы. Гораздо меньше известно о потерях вооружения 11-й гвардейской армии в Пиллауской операции. А они оказались довольно ощутимыми: были утеряны, подбиты и повреждены, большей частью при форсировании Морского канала и при высадке на косу Фрише-Нерунг: 2.006 автоматов, 312 пулеметов, За «овладение городом и крепостью Пиллау и проявленные при этом доблесть и мужество» были награждены 148 частей и подразделений Красной Армии и Флота. Для сравнения, этой чести были удостоены: за штурм Кенигсберга — 156 частей, за взятие Будапешта — 153 части, за взятие Вены — 84 части, за прорыв обороны Восточной Пруссии — 62 части. В Красной Армии были Гумбинненские, Тильзитские, Инстербургские, Кенигсбергские части и соединения, не было лишь Пиллауских. Как это могло случиться? История об этом умалчивает. За участие в Пиллауской операции личный состав армии и флота был удостоен правительственных наград. Самый дорогой после ордена «Победы» — украшенный рубинами орден Нахимова I степени с порядковым № 1 был вручен командиру Пиллауской военно-морской базы контр-адмиралу Н.Э. Фельдману. Только в одной 5-й гвардейской стрелковой дивизии наградили более четырехсот солдат и офицеров. Так случилось, что тысячи бойцов погибли, были ранены и выбыли из частей, не успев получить ордена и медали. И даже к 60-летию Великой Победы многие знаки отличия не нашли своих владельцев. стр. 1 > стр. 2 > стр. 3 > стр. 4 > стр. 5 > стр. 6 > стр. 7 > стр. 8 > стр. 9 > стр. 10 |
||||
Copyright © 2006—2007 Ю&Н Каллиниковы |
|||||