история > довоенная 1 > довоенная 2 > довоенная 3 > довоенная 4 >
довоенная 5 > довоенная 6 > довоенная 7 > довоенная 8 > довоенная 9

ИСТОРИЯ ГОРОДА

ДОВОЕННАЯ

8. Пиллау в XIX веке

8.1. Морская жизнь Пиллау

В первой половине XIX века прусская статистика отнесла Пиллау к городам «второго разряда». Главными достопримечательностями города оставались крепость, маяк и гавань. При этом отмечались хорошие климатические условия, продолжительные зимы с обильною стужей. Однако в официальном сборнике отсутствовали данные о том, что торговое значение Пиллау — передней гавани Кенигсберга — постоянно возрастало. В эти годы на его рейде выстраивалась длинная очередь иностранных кораблей. Без пиллауских лоцманов ветер и течение могли сыграть с кораблем любую шутку. Особое мастерство требовалось от лоцманов в весеннее время, когда пролив Фрише-Гафф забивался тающим льдом. За их работой наблюдал профессор Гейдельбергского университета И. Абегг:

«Плывшие в гавань три корабля издали казались белыми образами, парившими в воздухе. Их встречала лодка с лоцманами, с трудом державшими свой курс в неспокойное море. Я полагал, что она утонет, и был готов закричать. Но всякий раз были видны взмахи весел ее гребцов. На конец корабли бросили якорь, и лоцманы вскарабкались на их борт».

Еще в 1806 году для безопасности плавания на горе Швальбенберг (ныне — гора Прохладная) был установлен специальный знак, служивший более века навигационным ориентиром. Его автор — известный немецкий архитектор Карл Фридрих Шинкель. Силуэт из красного камня в виде раскрытой книги был виден далеко в море. Тысячи птичьих гнезд, вырытых на одинаковом расстоянии друг от друга, дали горе имя — Ласточкина гора.

По преданию, в одну из майских лунных ночей из горы Швальбенберг выходила прекрасная королева эльфов. Она наблюдала за тем, как ее подданные натирали до блеска песком драгоценные кубки, и слушала песни, славившие ее. Однажды молодой пиллауский рыбак застал эльфов за этим занятием. Увидев юношу, они скрылись в горе вместе с драгоценностями. И только откуда из глубины до него доносилась песня о счастье, которое могут дать эльфы людям, поделившись с ними своим богатством. Золотую чашу, забытую ими на берегу, рыбак отдал приходскому священнику. Рассказывали, что каждый раз, возвращаясь с моря с богатой добычей, он напевал о простом человеческом счастье, которому не нужны сокровища.

По другой легенде, в течение многих лет на эту гору поднималась жена моряка, ушедшего в дальнее плавание. С вершины она надеялась увидеть знакомое судно. И хотя ей рассказали о гибели мужа, женщина продолжала ждать и верить в его возвращение.

О Ласточкиной горе сохранились воспоминания одного из самых известных поэтов Восточной Пруссии Германа Зюдерманна. Дом, в котором жила его бабушка, вдова морского капитана, «…утопал в сирени и липах на склоне Ласточкиной горы, с высоты которой были далеко видны старый Пиллау и плантация, простирающаяся вплоть до Лохштедта. Женщина наблюдала маленький городок с его краснокирпичными крышами домов, с белым маяком у обширного порта, прибрежную полосу и ее защищающие стены пятизубчатой цитадели. Позади поросшая лесом коса, пропадающая в тумане, и затем, насколько может охватывать глаз, бескрайнее море, и всюду корабли, которые сюда приходят и уходят».

8.2. Балтийский маяк

Если при плавании в светлое время суток ориентиром служил знак на горе Швальбенберг, то в темное путь морякам освещал огонь маяка, возведение которого завершилось в 1816 году. К сожалению, до сих пор неизвестно имя его архитектора. Одни исследователи считают им Карла Фридриха Шинкеля. Другие называют автором проекта директора гидротехнического строительства Щульце. С большей достоверностью известно имя строителя маяка Иоганна Фридриха Петерсона (1778—1834), более двух десятков лет служившего инспектором пиллауской гавани. Он родился в небольшой деревушке на балтийском побережье Германии. С юных лет в нем проявились способности к математике и рисованию. В Кенигсбергском университете и Берлинской академии Петерсон учился строить защитные сооружения на морском побережье. Балтийский маяк не единственный памятник его деятельности в Пиллау. Под началом Петерсона были укреплены берега и сооружена каменная гряда на косе Фрише-Нерунг. На его личные средства были закуплены саженцы для фруктового сада на Русской дамбе. Во время осады Пиллау наполеоновскими войсками он командовал ротой городского ополчения. В последние годы своей жизни Петерсон сооружал каменные молы в Данцигской бухте.

Фундамент Балтийского маяка сложен из гигантских блоков, обнесенных полутораметровыми сваями, стянутыми для прочности тяжелыми коваными цепями. Несмотря на метровую толщину стен, маяк выглядит легким и стройным, похожим на восточный минарет. Высота маяка достигает 33,2 метра над уровнем моря, а огонь его виден на расстоянии 16 морских миль, что немногим более 32 километров. До 1830 года маяк не горел в летние месяцы из-за высокой стоимости растительного масла. После установки новых посеребренных параболических зеркал во много раз увеличилось использование энергии света. В 1874 году масло заменили керосином, а в лампу вставлялись шесть фитилей, встроенных один в другой. В год их сгорало до пятидесяти метров. В середине XX века появилась газовая лампа, которую впервые в мировой практике установили на пиллауском маяке. Маяк, оснащенный ею, мог работать в автоматическом режиме, не требуя ухода. А с 1913 года маячный огонь стал электрическим и проблесковым. Для этого использовались дуговые лампы с угольными стержнями. Они быстро выгорали, и смотрителю маяка приходилось постоянно следить за ними. Однако дуговые лампы потребляли большое количество электроэнергии, поэтому маяк иногда освещали по старинке, отключая ток и ставя привычную керосиновую лампу. Накануне Второй мировой войны верхнюю часть маяка выкрасили в красный, а нижнюю в белый цвет. За небольшую плату на смотровую площадку маяка мог подняться любой желающий, преодолев при этом 123 ступеньки.

О маяке говорят, что это святыня Балтийского моря, и поэтому он неприкосновенен. В 1999 году маяк вновь открылся для посещения. С его высоты можно взглянуть на город и его окрестности, полюбоваться морским заливом и Балтийской косой. Около года потребовалось умельцам немецкого города Эккенферде, чтобы построить необычную модель Балтийского маяка, сложив ее из 38.000 спичек.

Ежегодно 8 июня маячники России отмечают свой профессиональный праздник. На территории маячного городка в честь этой даты установлен небольшой обелиск, в основание которого заложена капсула с пожеланиями потомкам-маячникам.

До начала XX века на маяке размещалась и лоцманская служба. Позднее для нее построили деревянную башню. Красный флаг на галерее башни служил указателем штормовых ветров. Позднее лоцманы переселились в каменное здание на берегу пролива Фрише-Гафф, ставшее одним из символов Балтийска. Уже много десятилетий на площадке вокруг здания проходит театрализованное празднование Дня Российского Военно-Морского Флота.

Несмотря на все принятые меры, морская стихия не давала покоя морякам у пиллауского побережья. В августе 1818 года жестокий шторм посадил на мель английский бриг «Индустрия». На помощь его экипажу пришли пиллауские лоцманы. Сорвавшийся с борта корабельный якорь наклонил лодку со спасателями, а накатившая волна перевернула ее. Смерть большого числа людей на глазах очевидцев обратила внимание прусских властей на изобретение Эрготта Шефера. Им были сделаны чертежи мортиры для подачи троса терпящему бедствие кораблю. После испытаний в пиллауской гавани «линомета» его стали применять для спасения людей на море. Тогда же на судах и рыбацких лодках начали устанавливать ракеты для выброса небольшого якоря на береговую отмель.

8.3. Жизнь города

Рассказ об истории Пиллау не может быть полон без свидетельств современников. Один российский путешественник, посетивший Пиллау, писал: «Какая сутолока! Какая деятельность повсюду! Может быть, тут открылась ярмарка? Ничего подобного. Так здесь происходит ежедневно. Люди разных национальностей, идя навстречу друг другу и говоря на разных языках, делают все так, как будто от этого зависит счастье всей их жизни. При этом матросы, капитаны, экспедиторы, солдаты, рабочие, путешественники в сутолоке вряд ли замечают друг друга, настолько важным им кажутся собственные работы или занятия. Существует не много морских городов, где подобная деятельность сосредоточена на малом пространстве и, несмотря на толкотню, повсюду голландская чистота. Внутренняя ухоженность домов соответствует их внешнему виду. Виден достаток, на лицах полнота здоровья и благополучия. Праздность и бедность покинули стены этого города. К тому же все здесь не дороже, чем в Кенигсберге».

Капитаны кораблей рассказывали, что вокруг них собирались толпы подростков, помощников торговцев, маклеров и владельцев мелких судов с рекламой товаров и услуг и предложением посетить их конторы. Из-за опасности пожаров на кораблях запрещалось разводить огонь и готовить пищу. Для этого на Русской набережной и на берегу Крепостного канала открылись две кухни. Специальные служители следили за порядком в гавани. Однажды один из них обратил внимание на человека с удилищем, занятого ловлей рыбы на берегу крепостного канала. Несмотря на угрозу ареста, тот не оставил своего занятия, сказав, что занят приготовлением обеда. Когда возмущенный чиновник перешел от слов к делу, рыболов выдернул из воды удилище, на конце которого была привязана большая рыба. Под хохот собравшихся зевак он объяснил служителю гавани, что отмачивал соленую рыбу для своей семьи. Эта веселая история вошла в сборник рассказов о жителях Восточной Пруссии.

8.4. Морские истории

«Ветер полощет на солнце пестрые флаги различных наций,— так описывал жизнь в Пиллау очевидец. — Здесь свежий ветер сам надувает паруса трехмачтовика, а там под веселую песню матросы ставят их на другом судне или взбираются как обезьяны по вантам на высокие мачты. На больверке оживленное движение. Идет погрузка и выгрузка кораблей, выносят пакеты и катят бочки. «Английский дом» наполнен моряками. Группа капитанов обступила бильярд. Заключаются пари. Игра идет на бутылку портера и голландские дукаты. На столах стоят десятки уже выпитых бутылок».

Нельзя не сказать и о том, что моряки всех стран утоляли свою жажду в сорока четырех тавернах, служивших им и в качестве гостиниц.

Каждый из жителей Пиллау знал силуэты кораблей с «железными трубами». В августе 1822 года криками «Ура!» и «Виват!» они встретили прибытие первого колесного парохода «Коперник». Паровую машину построили в Англии. Судно совершало рейсы по заливу Фрише-Хафф, перевозя пассажиров, почту и грузы. Осенью того же года «Коперник» столкнулся с голландским парусником и потерпел крушение. Потеряв ход и оставшись без якоря, пароход был посажен командой на мель. Все попытки сняться с нее окончились неудачей. Пассажиров и экипаж доставили на берег пиллауские лоцманы. Когда капитан вернулся с новым якорем, он не обнаружил своего корабля, затонувшего в заливе. После ночного шторма надстройка «Коперника» вновь показалась над водой. Спасательные работы продолжались несколько месяцев. С парохода сняли все механизмы и разобрали корпус. В следующем году пароход «Анна-Мария» открыл постоянное сообщение между Кенигсбергом и Пиллау. Прошло еще несколько лет — и каждое четвертое судно, заходившее в пиллаускую гавань, приводилось в движение с помощью пара.

Большая часть мужского населения города имела морские профессии, с которыми, как известно, связаны дальние плавания и удивительные приключения. Так, осенью 1826 года английское китобойное судно потерпело бедствие у одного из островов архипелага Бонин-Сима к югу от Японии. Экипаж и часть груза удалось спасти. Владелец судна прислал за ними другой корабль. Охранять оставшееся на острове имущество добровольно вызвался шестидесятилетний боцман из Пиллау Карл Виттрин, много лет ходивший на кораблях под английским флагом. С ним остался и норвежский матрос по фамилии Петерсон. Из обломков разбитого судна они устроили себе жилище, оборудовав его койками и сундуками. Робинзоны развлекались чтением «Британской энциклопедии» и «Библии» — единственными книгами, которые были у них. Через два года их обнаружил экипаж шлюпа «Сенявин», совершавший кругосветное плавание под командованием мореплавателя и адмирала Федора Павловича Литке. Вместе с русскими моряками житель Пиллау побывал на Камчатке, совершив переход через Атлантику, прибыл в Лондон и уже оттуда возвратился домой. Осенью 1838 года за помощью к пиллауским морякам обратился капитан 1 ранга фон И.И. Шанц, известный кораблестроитель и будущий адмирал российского флота. Как известно, многие члены императорской фамилии путешествовали за границу морем. Они плыли пароходом до Данцига или Пиллау и дальше сухопутным путем отправлялись на знаменитые курорты Германии. Охрану высочайших особ вдоль балтийского побережья несли корабли. Одним из них был тендер «Снапоп», потерпевший крушение у берегов Пруссии. Шанцу предстояло вернуть в Россию судно, где «совершенно всё выше палубы оставлено в море». Уже через три недели флотские специалисты и корабелы Пиллау ввели тендер в строй и вернули его в Либаву. Как сообщалось в рапорте — «со льдом покрытыми парусами и полумертвой командой».

8.5. Композитор Рихард Вагнер в Пиллау

Не меньший интерес вызывает и история «Тетиса», красавца-парусника, построенного в Пиллау и ходившего морским путем от Кенигсберга до Лондона.

В июле 1839 года капитан Вульф и его команда готовились к отплытию с грузом овса и гороха. Однажды в вечерних сумерках по трапу стоявшего в гавани парусника поднялись мужчина и женщина в сопровождении огромного ньюфаундленда по кличке Роббин. Они немедленно укрылись в узкой и неудобной каюте капитана, единственном помещении для перевозки пассажиров. Таинственными спутниками, так боявшимися обнаружить себя, были немецкий дирижер и композитор Рихард Вагнер (1813—1883) и его жена, урожденная Мина Планер (1809—1866).

Преследуемые кредиторами, Вагнеры тайно покинули Миттау, где находились на гастролях. Супругам без документов удалось перейти русско-прусскую границу и прибыть в Пиллау. Отсюда они собирались морским путем добраться до Лондона. Экипаж парусника из шести матросов вышел в море и уже через неделю прибыл в Копенгаген, где пассажиры запаслись провизией и водой. Сильный шторм вынудил капитана искать убежище в норвежских фиордах. Эхо в гранитных скалах, многократно повторявшее крики команды, морская болезнь и страх перед бушующей стихией оставили сильные впечатления в душе композитора. Впоследствии они вылились в поэтическо-музыкальную форму в опере «Летучий голландец» и сохранились в записках Р. Вагнера. Через месяц пути семья Вагнеров покинула парусник, ошвартовавшийся в устье Темзы. Это событие стало сюжетом для написания картины, выставленной в одном из залов современного музея Вагнера в Германии.

8.6. Ученый Якоби в Пиллау

В первой половине XIX века в Пиллау жил и работал человек, оказавший значительное влияние на развитие мировой электротехники. Им был Мориц Герман Якоби (1801—1874) — ученый с мировым именем и изобретатель. По окончании Геттингенского университета он переехал в Кенигсберг к брату, профессору местного университета. В течение двух лет Якоби исполнял обязанности инспектора пиллауской гавани, все свободное время посвящая научным исследованиям. Его дальнейшая судьба была связана с Россией. Будучи членом петербургской Академии наук, он построил первую подземную линию телеграфной связи, руководил созданием минных заграждений и испытанием подводной лодки. Научная деятельность Якоби оказала значительное влияние на развитие электротехники.

8.7. Опасности для города

Балтийское море напоминало о себе штормами и ураганными ветрами, о которых сообщали городские хроники. В начале века ветер с такой силой раскачивал маяк, что нашедшие в нем укрытие люди заболели морской болезнью. В память «об ужасном урагане и наводнении в Пиллау, Кенигсберге и Мемеле» была отчеканена медаль. Шторм, обрушившийся на город в январе 1818 года, вызвал новые разрушения. Волны, перекатываясь через высокий больверк, гнали по улицам ледяные глыбы. Большинство домов осталось без кровли, а окна без стекол. Кованый осетр на крыше ратуши оказался согнутым так, что лежал почти горизонтально.

Но, пожалуй, наибольшую опасность для горожан представляли эпидемии чумы, холеры и тифа. Только в первой половине XIX столетия город семь раз закрывался на санитарный карантин. Помощь больным оказывали военные медики. До 1870 года в одном из крепостных казематов размещался лазарет. Затем его переместили в новое здание на Лазаретштрассе (ныне — проезд от здания морской инженерной службы к Дому офицеров).

Немецкие историки города отмечали, что должности гражданских врачей большей частью оставались вакантными. Так продолжалось до 1864 года, когда после окончания Кенигсбергского университета сюда прибыл доктор Антон Скиерло. В любое время дня и ночи он посещал больных, отправляясь на вызовы в самые отдаленные селения. Без помощи ассистентов ему приходилось принимать роды и делать сложные операции. До 1900 года А. Скиерло оставался единственным практикующим врачом в Пиллау.

8.8. Земельные споры

В течение двух столетий город Пиллау развивался в юго-западной части Замланда. И все это время между магистратом и командованием гарнизона не утихали «земельные споры». Так, три десятилетия шло разбирательство о праве на местность, непосредственно прилегавшую к крепости. Лишь в конце XIX века военные власти разрешили строить здесь дома выше двух этажей. Так появились жилые и административные постройки, частью дошедшие и до нашего времени. Например, в здании городского суда первой инстанции открылась экспозиция Музея Балтийского флота. Постепенно на карте города появлялись улицы с новыми именами: Кенигсбергская, Широкая и другие.

Промышленная революция XIX века изменила уклад городской жизни Пиллау. Большая часть бюджета шла на его благоустройство. Для многих поколений одним из символов города стали башенные часы, установленные над зданием ратуши. В 1842 году было обновлено дорожное покрытие между Новым и Старым Пиллау. По обеим сторонам мощеной дороги появились тротуары для пешеходов и пирамидальные липы. В вечернее время улицы освещались газовыми фонарями. Полувековой юбилей педагогической деятельности отметил учитель Цандер, ставший одним из почетных жителей города. Его ученики образовали одноименный фонд помощи малоимущим школьникам. Для обучения детей открылись и частные заведения: сначала школа для девочек, а затем и «элементарная школа». В городе, так тесно связанном с морем, готовились матросы-штурманы. На крыше мореходного училища во вращавшейся башне был установлен телескоп.

Лишь изредка сигналы учений и тревог нарушали мирное течение обывательской жизни. Поэтому появление в 1848 году у пиллауского побережья российской эскадры вызвало немало волнений. Комендант гарнизона получил строжайшие инструкции воздержаться «от неприязненных действий против русского флота».

8.9. Революционные настроения

Спустя три месяца военное противостояние завершилось, но в домах под черепичными крышами не стало спокойнее. Охватившее всю Германию революционное движение пришло и в Пиллау. Более тысячи человек из Кенигсберга, Фишхаузена и Эльблонга приняли участие в собрании сторонников «прогресса в рамках закона». Звучали патриотические гимны и проходил сбор подписей в поддержку демократов, высланных за пределы Пруссии. Либеральные настроения проникли во все городские слои. Несколько офицеров, подписавших приветственный адрес к национальному собранию, были подвергнуты тюремному заключению и уволены из армии. Дисциплинарные взыскания и денежные штрафы были наложены и на школьных педагогов, посещавших заседания демократически-конституционного клуба. Один из верноподданных жителей Пиллау предложил королю Пруссии план борьбы с общественным либерализмом. По его мнению, в местах проведения собраний следовало заложить пороховые заряды, а затем объявить участникам о готовящемся взрыве. К счастью, эта идея не нашла королевской поддержки. Гарнизонные врачи признали автора душевно здоровым, а командование гарнизона выдало ему отличную характеристику.

8.10. Бытовые и религиозные страницы

Во второй половине XIX века в Пиллау открылся отель «Ильскефалле», построенный купцом Фридрихом Краузе. Над входом в него висело изображение хорька. Чучела этого зверька украшали и стены небольшого помещения, где собиралась избранная публика и офицеры гарнизона, называвшие себя тоже «хорьками». Каждый из посетителей, уходя, оставлял столько денег, насколько считал себя должным.

Многочисленная католическая община собиралась в храме «Мария — морская звезда», единственной пиллауской кирхе, имевшей свою башню. Ее соорудили из гранитных камней, доставленных сюда с острова Борнхольм, а материал для внутренней отделки привезли из Швеции. Автором проекта стал один из самых известных кенигсбергских архитекторов, Фритц Хайтман (1853—1921), построивший в Пиллау и городской почтамт. Во время Второй мировой войны кирха была разрушена, сохранился лишь домик священника, в котором сегодня разместился католический приход. Он находится в сквере неподалеку от лицея №1. В 1886 году на собранные пожертвования, поступившие из Голландии, Англии и Шотландии, была выстроена реформистская кирха. Ее стены из красного кирпича — свидетели многих событий. В 1991 году здесь открылся кафедральный Свято-Георгиевский морской собор Балтийского флота.

8.11. Газеты Пиллау

В городской типографии, располагавшейся в пристройке у маяка, печатались информационные листки о движении судов и грузов в гавани. Позднее здесь начала выходить еженедельная газета «Pillauer Leuchte», редактором которой был местный учитель А. Эрнст. Его критические статьи послужили причиной закрытия этого издания. В более позднее время в Пиллау выходили и другие газеты. Наиболее известна из них «Pillauer Merkur», основанная Ф. Санвальдтом и печатавшаяся в 1870—1921 годах. Ее четыре страницы заполнялись местными известиями и объявлениями, юмористическими рассказами и историческими новеллами. В газете отсутствовали лишь новости политического характера.

8.12. Первый поезд

В сентябре 1865 года от кенигсбергского вокзала отошел в сторону Пиллау первый поезд. Через 78 минут он прибыл в пункт назначения, где, несмотря на раннее утро, его встречали восторженные толпы жителей. В двух вагонах умещалось всего лишь пятьдесят человек. Пиллауская железная дорога принадлежала акционерному обществу с английским капиталом. Она имела выход к российской железнодорожной сети и связывала Пиллау с Москвой и портами Черного моря. Это расширило английскую торговлю чаем, который через Пиллау везли в Россию. Этим же путем доставлялся и американский керосин. Спустя несколько лет из Пиллау ежедневно отправлялось десять товарных поездов.

До открытия железной дороги торговля между двумя городами прекращалась с наступлением холодов. Когда однажды в Кенигсберге скопилось большое количество российских грузов, для них собрали флотилию судов. Попытка зимой пробиться в Пиллау окончилась неудачей. Тяжелые льды раздавили корабли, и все они затонули. Не менее опасной была и дорога вдоль побережья. Гибель и хищения грузов были столь велики, что кенигсбергские купцы с трудом соглашались на их перевозку.

8.13. Крестьянская жизнь

Произошли изменения и в крестьянской жизни. Вокруг Пиллау появились десятки хуторов и больших имений, снабжавших жителей города свежими овощами и фруктами, молочными и мясными продуктами.

Теплый влажный климат позволял выращивать здесь всевозможные овощи, ягоды, а сады издавна славились обилием разнообразных фруктов. Здешние края издавна были известны своими ягодами: облепихой, красной и черной смородиной, черноплодной рябиной, черникой, крыжовником и др. В лесах, особенно на косе, в обилии произростали разнообразные грибы.

8.14. Морская торговля

В годы Крымской войны (1853—1855) главным экономическим партнером России стала Германия. Все больше торговых кораблей под российскими флагами стали заходить в гавань Пиллау. Через ее «морские ворота» товары из России попадали на европейские рынки. Свой интерес к Пиллау сохранили: Великобритания, Дания, Нидерланды, Швеция, Норвегия, Италия и Португалия, открывшие здесь дипломатические миссии. Местные остряки шутили, что каждый второй пиллауский мужчина — посланник иностранной державы. Российское представительство появилось здесь в конце XIX века. Сюда приезжало много российских подданных, они обязаны были посетить консульскую квартиру и объявить о цели своего путешествия. Кроме того, вице-консулы, назначенные или выбранные из местных жителей, готовили экономическую информацию для Кенигсбергского консульского округа России.

В середине столетия число кораблей, стоявших в пиллауской гавани, возросло в два раза, а грузооборот увеличился в пять раз. Малоизвестен факт о том, какую роль в этом сыграла сама природа. В последние дни марта 1850 года на побережье залива Фрише-Хафф началось быстрое таяние снегов. Хлынувшие в залив потоки воды вызвали сильное течение, которое не только разрушило песчаную отмель в проливе, но и углубило его до семи с половиной метров. Ранее глубина в проливе не превышала и четырех метров. Это природное явление позволило заходить в Пиллау самым современным кораблям, но одновременно и увеличило расходы кенигсбергских купцов, управлявших гаванью. В одном только 1860 году в Пиллау вошло 2059 и вышло из него 2052 торговых судна под флагами ведущих морских держав, в том числе и из России. Сюда привозили сельдь, древесину, рис, металлы, уголь, из России — овес и строевой лес. Отсюда отправляли зерно, лен, коноплю, паклю, пиво и целлюлозу. Из-за нехватки складских помещений большое количество грузов лежало под открытым небом.

После того как купцы Кенигсберга исчерпали свои финансовые возможности, гавань вновь передали государству. Следствием этого стало международное признание Пиллау одним из самых опасных портов на побережье Балтийского моря. О строительстве портовых сооружений купцы и чиновники Кенигсберга договорились лишь в 1872 году. В Старом Пиллау укрепили землю от песчаных заносов, запретив пасти скот и выращивать овощи. Одновременно обустроили места корабельных стоянок во Внутренней гавани, связав ее с железной дорогой.

Новую причальную стенку возвели на Русской дамбе, в 1865 году соединив ее с полуостровом. Здесь находилось Управление гаванью с флотилией пароходов, землечерпалок, деревянных и железных барж. Немецкая фирма «Шихау» намечала строительство верфи, но этот проект был отклонен в пользу Данцига. Однако принадлежавший ей плавучий док, ремонтные мастерские и склады использовались для испытаний сотен торпедных катеров, поступивших на вооружение военно-морских флотов Германии, Италии, Турции, Греции, Аргентины.

На многочисленных рисунках и планах города, хранящихся в российских архивах, можно проследить изменение его водного ландшафта, появление новых гаваней: Передней, Рыбацкой, Нефтяной, Лоцманской, Строительной, Лесной — площадью более ста гектаров. Помимо них, в окрестностях города было множество удобных мест для стоянок рыболовных шхун, парусных судов и яхт.

8.15. Строительство гаваней

Расчистка «морского пути» и укрепление берегов пролива велись непрерывно. Ежегодно в 1846—1854 годах в проливе Фрише-Гафф вынималось до 23 тысяч кубометров грунта, а в 1871—1876 годах — до 20 тысяч. В грунте содержалось большое количество янтаря. Прусские чиновники сэкономили часть бюджетных средств, разрешив за плату добывать из грунта солнечный камень. Таким образом, были получены десятки тонн янтаря.

Проведенные инженерами расчеты показали: для сохранения необходимых глубин ширина пролива должна составлять четыреста сорок метров. Началось возведение Южного и Северного молов, направивших морское течение в строго определенное русло. Сначала на косе Фрише-Нерунг возвели каменную гряду, валуны для которой поднимались с многометровых глубин у побережья. С помощью специальных устройств валуны вытягивались на берег и затем на баржах доставлялись в Пиллау. Во время шторма валуны приходили в движение и теряли устойчивость. После возобновления строительства в 1870 году были применены свайные конструкции. Свободное пространство в них засыпали камнем и заливали цементным раствором. Торжественное открытие Южного мола состоялось в сентябре 1887 года.

Начатое в 1840 году строительство Северного мола проходило с большими трудностями. Часть его обрушилась под ударами морской стихии. Работы удалось завершить летом 1883 года, когда был уложен последний камень в полутораметровую защитную стенку, обращенную в сторону моря. По Северному молу проходила железнодорожная колея, разобранная после 1945 года. (подробнее о Северном и Южном молах смотри здесь >>>)

8.16. Строитель пиллауских гаваней Готтхильф Хаген

В феврале 1884 года в Берлине умер человек, чье имя неразрывно связано с историей пиллауских гаваней. Признанием его заслуг стало звание почетного жителя Пиллау. А в сентябре 1889 года на самой кромке Русской набережной открылся монумент, сложенный из неотесанных гранитных валунов. Когда-то его украшал бронзовый медальон с изображением Готтхильфа Хагена. (подробнее о памятнике Г. Хагену смотри здесь >>>)

Хаген родился в марте 1797 года в Кенигсберге. Его семья была известна в научных кругах Пруссии. Став студентом Кенигсбергского университета, Готтхильф Хаген больше всего заинтересовался гидротехническими сооружениями, ради них он отказался от блестящей карьеры ученого-астронома. На стипендию прусского министерства торговли и промышленности Хаген объехал и обошел пешком дамбы, плотины и каналы Германии, Франции, Нидерландов, Бельгии, Италии и Швейцарии. Вся его дальнейшая деятельность была связана с их строительством. Когда в июне 1826 года Хагена назначили инспектором строительства пиллауских гаваней, он вряд ли думал, что в этом городе пройдут самые счастливые годы его жизни. Здесь он познакомился и подружился со многими моряками и торговцами, учителями навигационной школы, здесь женился на своей дальней родственнице, здесь в семье Хагена родилось двое детей.

Под руководством Г. Хагена была выполнена большая часть инженерных работ в гаванях города, началось строительство Южного мола и укрепление берегов на косе Фрише-Нерунг. В ходе работ применялась самая современная техника и передовой европейский опыт. В свободное время Г. Хаген писал стихи, посвящая их любимому городу. В январе 1831 года он вместе с семьей отправился в Берлин, где, по предложению Александра Гумбольдта, его избрали действительным членом Берлинской Академии наук. А спустя некоторое время он стал доктором философии Боннского университета и почетным членом многих иностранных технических обществ. Европейскую известность Хагену принес десятитомный труд «Об искусстве гидротехнических сооружений», в одном из томов которого он рассказал и о строительстве пиллауских гаваней.

Схему 1902 года города Пиллау с его гаванями и каналами смотри здесь >>>

8.17. Строительство Кенигсбергского канала

Г. Хаген был одним из первых, кто сделал все необходимые расчеты для углубления водного пути от Кенигсберга в Пиллау. Остается неизвестным, собирался ли он принять участие в конкурсе на проект строительства Кенигсбергского канала, объявленном купцами Кенигсберга и Министерством транспорта в 1878 году. К этому их подтолкнула конкурентная борьба с портами балтийских государств и России. Среди нескольких десятков проектов первое место и денежное вознаграждение в размере 10 тысяч марок получил план инспектора строительства пиллауских гаваней Хуго Натуса. Он предложил вместо дорогостоящей расчистки фарватера углубить часть залива, отделив его специальным защитным сооружением. В 1889 году проект Натуса получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. Необходимые вычисления произвел немецкий инженер по фамилии Кунтце. Из-за огромной стоимости работ организаторам конкурса пришлось уменьшить глубину будущего канала с 6,5 до 5 метров. Появление современных судов с большей осадкой показало ошибочность данного решения.

Строителям приходилось решать сложные инженерные задачи. Отказавшись от попыток соорудить земляную дамбу, они возвели ее из камня, укрепив с обеих сторон деревянными сваями. В основание была уложена «подушка» из связок прутьев, хвороста и камыша. Полуметровая дамба всего лишь на восемьдесят сантиметров возвышалась над уровнем моря. Деревья, посаженные на ней, служили указателями движения по каналу и укрепили земляной вал, уложенный в сторону залива.

Больше всех повезло рыбакам, для которых в «теле» дамбы проделали несколько тридцатиметровых «разрывов».

Длительное время обсуждался вопрос о строительстве отдельной дамбы и в заливе Фишхаузен. Многолетние наблюдения немецких ученых показали, что воды залива не окажут воздействия на судоходство в канале. Сделанные выводы позволили отказаться от нового дорогостоящего проекта.

Выбранная инженерами линия канала до устья реки Прегель составляла 33 километра, а с учетом углубления реки эта цифра увеличилась до 40,5. Земляные работы, начавшиеся в 1890 году, велись в течение девяти лет. За это время пять земснарядов и двенадцать землечерпалок подняли со дна залива Фрише-Гафф тысячи кубометров ила, песка и торфа. Еще два года канал оборудовался системами безопасности, связи и оповещения. Были построены квартиры для служащих. В ночное время часть канала освещалась газовыми фонарями. К сожалению, из-за небольшой ширины «подошвы» канала двигаться по нему можно было лишь в одном направлении. В зависимости от размеров судна и грузов, все корабли делились на четыре класса. Их движение по каналу подчинялось строгим правилам. Днем на сигнальных мачтах поднимались зеленые шары, а ночью горел зеленый огонь. Отсутствие любого из этих сигналов означало свободный проход для кораблей первого класса, для других были свои условные сигналы. Для расхождения судов были построены новые гавани и удобные места якорных стоянок. Всеми работами на канале руководили инспектора пиллауской гавани, сумевшие сэкономить для государства несколько миллионов марок. За две недели до официального открытия по каналу курсировали портовые суда и буксиры, шла отработка правил движения и сигналов.

Под звуки оркестра экскурсионный пароход «Натус» 15 ноября 1901 года разорвал ленту, закрывавшую вход в канал, названный впоследствии Кенигсбергским. Следом за восторженными откликами жителей Пиллау наступило глубокое их разочарование. Все вышло не так, как ожидали. Уже в 1908 году только каждое седьмое из числа прошедших каналом судов зашло в Пиллау. Потеряли работу портовые грузчики и железнодорожники, владельцы мелких судов и хозяева гостиниц. Попытки магистрата наладить в городе выпуск тканей, плетение кружев, разведение шелкопрядов потерпели неудачу. Одной из мер помощи прусских властей жителям стало открытие в Пиллау подготовительного училища. В одном из его флигелей обитали будущие учителя народных школ. С 1945 года в этом здании работала средняя городская школа №1.

Вид из космоса Балтийска с его гаванями и каналами смотри здесь >>>

8.18. Развитие туризма

Выходом из положения стало развитие в Пиллау туризма и отдыха. Однако и здесь существовали свои трудности. Большая часть морского побережья по-прежнему оставалась в руках военного гарнизона. Даже для переправы через морской пролив требовалось специальное разрешение. И все же магистрат не жалел средств для привлечения отдыхающих. В эти годы были изданы путеводители и книги по истории Пиллау, благоустроены пляжи, проложены пешеходные дорожки и открыты новые гостиницы. Сенсацией на балтийском побережье стало проведение в 1912 году «пиллауской недели» — красочного и театрального действа. Ежедневно тысячи зрителей посещали здесь спортивные состязания, концерты, спектакли и танцевальные вечера. Для детей проводился конкурс на лучший замок из песка. Последующие четырнадцать лет «пиллауская неделя» проходила ежегодно.

Подписав в начале XX века торговый договор с Россией, правительство Германии связало с ним надежды на рост судоходства в новом канале для покрытия расходов на его строительство. Начало мировой войны помешало осуществить эти планы. Однако работы по углублению канала велись в 20—30-е годы XX века. Новые глубины позволили захо дить в Кенигсберг большегрузным кораблям. Для двустороннего движения планировалось строительство второй очереди канала. Подробнее о туристской и курортной жизни в Пиллау смотри здесь >>>

история > довоенная 1 > довоенная 2 > довоенная 3 > довоенная 4 >
довоенная 5 > довоенная 6 > довоенная 7 > довоенная 8 > довоенная 9