Довоенная история Пиллау

история > довоенная 1 > довоенная 2 > довоенная 3 > довоенная 4 >
довоенная 5 > довоенная 6 > довоенная 7 > довоенная 8 > довоенная 9

ИСТОРИЯ ГОРОДА

ДОВОЕННАЯ

5. Пиллау в XVIII веке

5.1. Получение Пиллау статуса города

В 1714 году прусский король Фридрих Вильгельм I впервые посетил Пиллау. Голубая даль Балтийского моря, черепичные крыши домов, разноцветные флаги на мачтах кораблей в гавани — все это выглядело довольно живописно и произвело на него неизгладимое впечатление. «Мой маленький Амстердам» — называл Пиллау король, впоследствии приезжавший сюда неоднократно.

Зажиточные бюргеры и цеховые мастера в 1722 году обратились к местному судье с просьбой: «Не может ли он испросить для Пиллау права города и права пивоварения, снять с граждан налоги на содержание гарнизона с тем, чтобы нам содержать не сто солдат, а только пятьдесят». Прошение долго оставалось без ответа.

Наконец 18(29) января 1725 года был подписан указ: «Мы нашим всемилостивейшим особенным расположением к преданным нам обывателям Пиллау объявляем эту местность городом, присваиваем магистрату и обывателям все прерогативы и привилегии, которыми пользуются все малые города нашего королевства, за исключением тех, какие нами дарованы особо».

Эти привилегии не распространялись на налоговые и таможенные сборы и выдачу лицензий. Кроме того, споры жителей и солдат гарнизона решались в присутствии офицеров. Все судебные дела, в которых речь шла о физических наказаниях, рассматривались в высших королевских инстанциях. И все же губернатору Пиллау не удалось убедить короля в том, что бедные и отягощенные долгами жители Хакена вряд ли смогут воспользоваться данными им привилегиями.

5.2. Герб Пиллау

Королевским указом новый город получил и свой герб — плывущего по морю осетра, украшенного короной, напоминавшей по форме ту, что носили первые прусские короли. Еще ее называли янтарной короной. Выбор осетра в качестве символа Пиллау имеет свое объяснение. На протяжении многих столетий осетр оставался самой ценной из промысловых рыб. В сети пиллауских рыбаков во время весеннего нереста рыбы и ее возвращения в море в осенний период попадали двух- и трехметровые осетры. Известны случаи улова и шестиметровых рыб. Первоначально этим занимался рыцарский орден, а затем — английские купцы и чиновники Кенигсберга.

В старинных церковных книгах упоминался королевский осетровый повар из Старого Пиллау. Изготовленный по его рецепту деликатес в бочках с вином отправлялся во многие страны мира, прежде всего в Англию и Францию. Пиллауская осетровая икра не уступала своим качеством той, что производили в России. Многие известные люди приезжали в Старый Пиллау, чтобы полакомиться ею. Среди них был и Иммануил Кант. Известно, что великий философ фактически не покидал Кенигсбеpгa, и это было одним из самых дальних его путешествий. Уезжая, он забыл здесь свою рукопись, впоследствии обнаруженную при разборке старого дома. Сегодня она хранится в Берлинской Академии наук.

В XVIII веке количество осетра в заливе заметно снизилось. Промышленные стоки вод нанесли непоправимый вред среде его обитания. В XIX столетии ежегодно вылавливали уже десятки осетров, а в XX веке были отмечены лишь единичные случаи их вылова. В настоящее время осетровый промысел переместился в Ботнический залив.

К сожалению, о происхождении самого рисунка герба известно довольно мало. В 1916 году, в соответствии с новыми правилами германской геральдики, герб получил свою известную форму: серебряный осетр в золотой короне на фоне красного неба и голубой воды. А в 1993 году Совет народных депутатов города Балтийска утвердил официальный исторический герб города, над эскизом которого работали члены городского общества «Пиллау» и сотрудники Музея Балтийского флота. Вместо прежнего начертания имени на нем появилась крепостная башня, а в нижней части герба — дата образования города: 1725 год.

5.3. Русские в Пиллау

В эти годы Пиллау вновь привлек к себе внимание далекой России. Прусский король разрешил использовать свою гавань для снабжения русских войск, осаждавших Данциг. В 1734 году транспорты Балтийского флота доставили в Пиллау артиллерию. На флагманском корабле адмирала Гордона состоялся Военный совет. С общего согласия всех командиров решили: «ходить в виду Пиллау до окончания выгрузки артиллерии, понеже оставить оную на рейде Пиллау не без страху».

Командующий русской эскадрой докладывал в Санкт-Петербург: «Намерение мое идти к Данцигу оставил, ибо беспрестанно французские фрегаты лавируют около Пиллау, и для того, пока оная артиллерия выгрузится, то буду ее защищать».

Приезжавшие из Кенигсберга прусские генералы и офицеры знакомились с вооружением и устройством российских кораблей.

Помощь русским оказали прусские моряки, по приказу коменданта переправившие орудия на судах и лодках на косу Фрише-Нерунг, по дорогам которой прошли маршем и «экипажные солдаты и матросы». По решению командующего русской армией около тысячи из них сошли на берег для пополнения войск. В пиллауском лазарете ожидали отправки на родину раненые русские солдаты. Жители города снабжали их водой и свежими овощами. Отсюда на корабли эскадры перевозили и пленных французов. Они охранялись часовыми, следившими, чтобы «сидели французы тихо». В июне того же года русские корабли возвратились в Ревель.

Интерес к городу проявила и российская разведка, которой удалось получить «оригинальный план прусской крепости Пилав». Под видом путешественников сюда засылались армейские офицеры, владевшие немецким языком. Им поручалось «сколько возможно будет увидеть и сведать, описывать, стараясь тайно, и не подавали бы повод за шпионов себя признавать и арестовывать».

5.4. Жизнь города

Первым городским бургомистром и одновременно судьей был советник лицензий и коммерции Карл Андерсон. Весь его штат состоял из одного письмоводителя, советника и нескольких членов магистрата. Только через двадцать лет выстроили здание городской ратуши, названное Домом справедливости. В течение двух столетий в нем размещались: городское управление, городская полиция, касса казначейства и городской банк. Разрушенная в годы Второй мировой войны ратуша стояла там, где сегодня установлены гостевые трибуны на площади «Балтийская слава».

Как известно, Фридрих I заселял обезлюдевший от чумы Замланд. По приглашению короля в 1732 году в Пиллау прибыли эмигранты из Зальцбурга, изгнанные с родины за свои религиозные убеждения. Здесь их ожидал торжественный прием, средства для которого были собраны местными жителями. Среди тех, кто остался жить в Пиллау, были ремесленники, священнослужители и купцы — люди образованные и с высокой культурой. Переселенцам выдавались кредиты на покупку скота, предоставлялись жилые и хозяйственные постройки. На шесть лет они освобождались от уплаты большей части налогов.

На деньги «новых горожан» велось строительство домов, возводившихся по королевскому указу на голландский манер. Их проекты рассматривала и утверждала специальная комиссия. Государство выдало ссуды всем желающим и взяло на себя часть расходов по доставке материалов. Уже к концу XVIII столетия в городе числилось 150 «обывательских домов».

В первой половине XVIII века жизнь портового города носила бурный характер. В 1725 году в нем открылась международная «морская касса для бедных». Деньги в нее вносили мореплаватели из Голландии, Англии, городов Бремена и Данцига, делая это каждый раз во время заходов в Пиллау. Собранные средства шли на оказание помощи семьям погибших и умерших моряков.

По сведениям того времени, в Пиллау работали: двенадцать пивных заведений, две торговые лавки пряностей, четыре пекарни, три мясных лавки, три сапожных и семь портняжных мастерских. Большая часть их размещалась в районе, где сегодня находится площадь «Балтийская слава». Расстояние между домами было небольшим, и возле них запрещалось оставлять повозки, складывать вещи и мусор. Возле дверей стояли бочки с водой и кожаными ведрами. В тушении пожаров участвовали все жители. Городская пожарная команда и башня для наблюдения появились в Пиллау лишь в конце XIX века.

Уличного освещения не существовало, и каждый, кто выходил на улицу в вечернее время, нес в руке смоляной факел. Позже стали пользоваться ручными фонарями.

На узких улочках Хакена всегда было многолюдно. Два раза в год здесь проходили торговые ярмарки. Крестьяне и рыбаки из окрестных селений продавали или обменивали продукты. Свой товар привозили купцы из далекой Украины. Однажды коменданту крепости стало известно, что мясник из Пиллау не рассчитался за партию волов, приобретенных у них, «…что есть несправедливость большая, так как эти люди, чужие здесь, тем могут быть отвращены от того чтоб в будущем привозить сюда свой скот,— писал местный чиновник. — Мы не сомневаемся, что наш высокочтимый глава эти осложнения незамедлительно силой права устранит и подобающей настойчивостью заставит мясника заплатить». Рынок работал по расписанию, а продавцу разрешалось одновременно вести торговлю лишь с одним покупателем. Городской магистрат строго следил за тем, чтобы лавочники имели двухмесячные запасы продуктов: зерна, муки и мяса. При этом доски с ценами выставлялись на всеобщее обозрение. Делалось это на случай различных бедствий, и прежде всего, инфекционных заболеваний, когда прекращалось любое сообщение между селениями Замланда. Назначенные комендантом офицеры проверяли вес выпеченного хлеба. «Легкий хлеб» конфисковывался на нужды госпиталя. За комендантом крепости оставалось решающее слово и при утверждении стоимости мучной выпечки. Наградой за хорошее качество были лишние монетки, которые оставляли булочнику при покупке хлеба.

В 1730 году в Пиллау построили соляной магазин. С конца XVII века в Пруссии была установлена «соляная» монополия — запрет на покупку импортной соли — и определены нормы ее потребления. А в каждой семье соль хранилась в ящиках и сундуках строго по весу на каждого взрослого и ребенка. Городские чиновники ежемесячно проверяли ее запасы. Соляной инспектор — так называлась эта должность — один из них даже получил звание почетного жителя города.

Современник, уроженец города Фишхаузена, писал о своем посещении Пиллау:

«Город настолько чист, что можно подумать, что это Голландия. Это объединение многих наций, и дети, рожденные здесь, говорят на многих языках. Что бы здесь ни делалось: сеяли ли хлеб, варили ли пиво, готовили ли лакомство,— все сделано лучшим образом, на все вкусы».

Отметим, что право на пивоварение принадлежало далеко не всем. Доска с надписью «Здесь хорошее пиво» указывала каждый раз на его изготовителя. При этом состояние котлов, в которых оно варилось, качество и цена пива находились под контролем городских чиновников.

До середины XVII века пиво для гарнизона и жителей Пиллау привозили из городов Фишхаузена и Хайлигенбайля (ныне — пос. Мамоново). Затем его стали варить в лохштедском замке из дождевой воды, для сбора которой был выстроен водопровод. Однако через какое-то время пивоварня сгорела. Невкусным оказалось и пиво английских пивоваров, основавших свое общество в Пиллау. В конкурентной борьбе верх одержали кенигсбергские пивовары, регулярно, два раза в неделю, отправлявшие сюда так называемые «пивные лодки».

Любимым напитком для местных жителей стал желудевый кофе. Его пили в вечернее время после окончания домашних работ. Настоящий кофе могли позволить себе лишь богатые люди.

Каждый пиллауский мужчина с рождения прикреплялся к полку, в котором он будет в свое время проходить воинскую службу, длившуюся от полугода до двух лет. Вернувшись домой, он продолжал нести гарнизонную службу. Среди мужчин считалось хорошим тоном посещать воскресную службу в крепостной церкви в полной военной форме с регалиями и наградами. Под ее сводами проходили богослужения для кальвинистов и лютеран. Очевидно, религиозные споры не так сильно волновали жителей Пиллау, как вопросы нравственности и морали.

«Во время проповеди стояла перед алтарем одна женщина, совершившая прелюбодеяние,— писал один из современников. — Лишь только были произнесены слова таинства и настало время причащения, ее выслали из крепости».

Так продолжалось три воскресенья. И только после этого священник дал ей свое благословение. Не будем забывать, что портовая жизнь в Пиллау мало чем отличалась от других городов балтийского побережья. Тот же современник писал в своих записках:

«Здесь меня позвали в один дом крестить. Так как крестной матерью была самая знатная из городских девушек, то на крестинах я так расщедрился в ее честь, что меня сочли более богатым, чем я был на самом деле, и стали очень ухаживать. В ту же ночь две женщины, принадлежащие к этому обществу, пришли в мою комнату в одних рубахах и перенесли меня сонного из моей постели в свою. С какой целью это было сделано — догадаться не трудно, но я хранил в памяти последний совет, данный мне моей матерью, и избег их намерений. В Пиллау неожиданно вернулся мой спутник, которого я посылал в Москву с товаром. Хотя он и представил мне огромный и неверный счет, но все же я был рад тому, что от своей торговой операции не только не понес убытков, но даже получил порядочную прибыль».

О привлекательности пиллауских женщин ходили легенды. По одной из них, этим даром их наделила местная девушка. Много-много лет тому назад она родилась в бедной рыбацкой семье. За свои светло-желтые кудри, глаза небесной лазури и нежные красные щечки, напоминающие цвет городского герба, ее прозвали янтарной принцессой. Однажды, когда рыбак вышел в море, а его жена готовила ужин, стоявшую в дюнах колыбель унесло волной. В отчаянии женщина прибежала к горе, где на окраине селения жили янтарные карлики. Зимой они приходили погреться к рыбацкому очагу. Карлики вызвались помочь горю матери. На исходе третьего дня семь нимф Балтийского моря вынесли на берег большой зеленый лист со спящей девочкой. Та, чью голову украшала янтарная корона, произнесла:

«Любовь, которую нельзя одолеть, и просьба карликов тронули наши сердца. Мы возвращаем прелестное дитя, похищенное нами. Отныне все свойства наших имен: любовь, сердечность, красота, прелесть, обаяние, радость, проницательность — станут ее внешностью и душой».

На память о себе нимфы подарили волшебный амулет — янтарное ожерелье в виде кольца — и превратили в золото выплаканные материнские слезы. Несмотря на пришедшее к ним богатство, супруги так и остались жить в старой хижине. Прошли годы, и сердце их красавицы-девушки завоевал молодой капитан. Каждый из его кораблей носил имя одной из нимф. Он сам стоял у штурвала судна по имени «Любовь». И каждый раз, когда вместе с «янтарной принцессой» они плыли в дальние сказочные страны, дочери морского царя помогали им в пути.

Легенды и сказания жителей Пиллау передавались в устной форме. Позднее их отпечатали, и в этом виде они дошли до нашего времени.

Здесь, как и во всей Пруссии существовало обязательное школьное обучение. Одноклассная городская школа открылась в 1726 году. Дети пяти- шести лет учились на квартире ректора Иоганна Шлихта. Занятия, как правило, проходили в зимнее время. Прогульщиков наказывали розгами, а их родителей — денежным штрафом. Учителями становились отставные солдаты, в обязанности которых входило знакомить детей с основами различных профессий.

Среди студентов Кенигсбергского университета в XVIII веке значилось и 45 жителей Пиллау. Плата за обучение была доступна лишь сыновьям состоятельных родителей. Интересно, что многие из них направляли своих детей в «полковую академию» в пиллауской крепости, где молодым людям преподавали фехтование, верховую езду и некоторые из наук. Не секрет, что пребывание молодых людей в Кенигсбергском университете носило слишком вольный характер. Обучение же в крепости проходило под солдатским надзором и в условиях воинской дисциплины.

Основным источником пополнения городской казны оставались таможенные и лоцманские сборы с кораблей, заходивших в гавань. Для этой цели в начале века на берегу моря построили деревянную башню, прозванною «мореходной», в которой постоянно находились лоцманы.

Заметив в подзорную трубу судно, они в любое время суток выходили навстречу ему. За это двенадцать пиллауских лоцманов получали небольшое жалованье, которым они делились с таможенным инспектором. У Дома Лицензий стояли два высоких навигационных знака, служивших в качестве ориентиров для плавания по фарватеру.

Жители города платили многочисленные налоги. Например, любители золотых и серебряных украшений ежегодно отдавали в казну налог. Акцизные чиновники собирали пошлину за ввоз и вывоз из Пиллау предметов, произведенных за границей.

Въезд в город охранялся солдатами инвалидной команды. Их пост находился вблизи того места, где сегодня на улице Красной Армии установлен мост через крепостной канал. Без разрешения ни один человек не мог прибыть в город или покинуть его. Многие путешественники пользовались фальшивыми паспортами, чтобы в чумное или военное время нельзя было определить маршрут их движения. Однако такие проделки требовали большой осторожности, ведь в случае разоблачения виновные награждались… пеньковой петлей.

5.5. Почта на косе

Немалые испытания ожидали тех, кто хотел попасть в Пиллау по косе Фрише-Нерунг. Вдоль нее проходила почтовая дорога из Берлина на Данциг и затем через Пиллау в Кенигсберг, Мемель, Ригу и в Россию. Однажды по ней проследовал офицер русской армии, посланный Петром Великим в Европу, чтобы сообщить о победе в полтавской баталии. А вот что увидел из своей кареты один из проезжавших по этим местам:

«По дороге на береговой черте виднелись следы больших несчастий, лежали обломки судов и выброшенные на берег корабли, несколько дней тому назад погибшие от бури».

На побережье пролива стояли три одноэтажных домика, служивших местом отдыха курьерам и пассажирам почтовых дилижансов, проводившим время в ожидании, когда стихнет штормовой ветер или встанет лед, чтобы можно было переправиться в Пиллау.

Стоимость почтовых услуг носила сезонный характер, а вот за скорость движения почтальонов платились большие деньги. При этом «вагон-мейстеры» половину своих доходов отдавали в государственную казну. Одетые в голубые мундиры, повязанные шелковыми шарфами, с бляхами почтового ведомства на груди, встречаясь с другой повозкой на косе Фрише-Нерунг они трубили в рожок и все едущие навстречу обязаны были уступить дорогу.

В эту эпоху Германия состояла из трех сотен суверенных территорий, нередко враждовавших друг с другом, поэтому более безопасным считался морской почтовый путь. Для доставки, особенно иностранной корреспонденции, служили два почтовых галиота, отправлявшихся из Пиллау. Почта связывала жителей Пиллау с внешним миром. Надо сказать, что получение письма было нерядовым событием в жизни простого человека.

Вблизи почтовой станции выросло небольшое селение — Нойтиф (ныне — поселок Коса). Его жители добывали себе пропитание ловлей рыбы, сбором янтаря и работой в лесничестве. С большим трудом им удавалось вырастить на песчаной почве немного овощей.

5.6. Строительство судов в Пиллау

Отсутствие государственных заказов не привело к закрытию пиллауской верфи. Новые поколения корабелов спускали на воду суда меньшие по размеру и водоизмещению, чем во времена Великого курфюрста, но имевшие высокие мореходные качества. Ими заинтересовался «Ллойд» — самая известная судоходная страховая компания в мире. Первым в ее реестр был включен галеас «Юнгфрау Анна-Шарлотта», названный именем возлюбленной капитана. В его трюмах размещалось сто двадцать тонн груза, что было довольно много для морских перевозок того времени.

В 1730 году корабельный плотник Ф. Лауберг с сыновьями спустил на воду двухмачтовое судно «Абрхам». Еще четырнадцать судов этого класса были заложены на пиллауской верфи в следующее десятилетие. Все они принадлежали местным торговцам, создававшим компании по их строительству. Как правило, сам капитан и его команда набирались из местных жителей. Последним из судов, сошедших с верфи Пиллау, стал бриг «Надежда», поднявший свои паруса в 1785 году. Его капитаном был правнук шкипера Лянге, на свадьбе которого в Пиллау танцевал Петр Великий. Четверть века это судно бороздило воды Балтийского моря, а его экипаж заработал целое состояние, доставляя на континент английские товары.

В последующие годы в Пиллау строились небольшие суда, ходившие по заливу Фрише-Гафф и вдоль морского побережья. В начале XIX века из-за опасности пожаров, верфь переместили в северную часть крепостного канала, туда, где сегодня находится здание городского отдела внутренних дел. А затем ее перенесли во Внутреннюю гавань, где до начала Второй мировой войны строились и ремонтировались яхты.