Довоенная история Пиллау

история > довоенная 1 > довоенная 2 > довоенная 3 > довоенная 4 >
довоенная 5 > довоенная 6 > довоенная 7 > довоенная 8 > довоенная 9

ИСТОРИЯ ГОРОДА

ДОВОЕННАЯ

4. Петр I в Пиллау

4.1. Первое посещение Петром I Пиллау

В марте 1697 г. из Москвы в Западную Европу направилось Великое посольство. Его возглавил адмирал Франц Яковлевич Лефорт (первый Великий посол). В числе послов находились: Сибирский наместник Федор Алексеевич Головин (второй Великий посол) и думский дьяк Прокопий Богданович Возницын (третий Великий посол). При послах состояли четыре секретаря. С посольством ехали 40 дворян, 70 офицеров и солдат, много прислуги. Всего 270 человек.

Царь Петр значился при посольстве в чине обер-командира (или десятника) под именем дворянина Петра Михайлова. Инкогнито было необходимо царю для того, чтобы избегать пышных дворцовых церемоний и иметь возможность заниматься «не царевыми» делами: плотничать, обучаться прикладным военным наукам, водить корабли и так далее.

Посольской свите строго запрещено было говорить о присутствии в ней государя; на письмах к нему велено было делать надписи: Господину Петру Михайлову; на печати царских писем было изображение молодого плотника, окруженного корабельными инструментами и вoeнными орудиями, с надписью: «аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую».

В Либаве пути дипломатов разделились. Большая часть их отправилась сухопутным путем к Кенигсбергу. В сопровождении небольшого числа спутников и охраны Петр вышел в Балтийское море на торговом судне «Святой Георгий», нанятом для него курляндским герцогом у купцов из Любека. В письме, написанном Петром, сообщалось: «Сегодня поехали отсель в Пилау…» Очевидцы рассказывали, что на переходе морем царь часто стоял у руля и показал себя довольно опытным моряком.

Утром пятого мая судно бросило якорь на рейде Пиллау. С его палубы был виден высокий берег, вытянувшийся желтой полосой до самого горизонта. Малочисленные рощи и перелески казались мелкими островками в окружении песчаных дюн. На возвышенности горы Пфундбуденберг виднелось красное кирпичное здание с остроконечной крышей. Над крепостными стенами развевались флаги бранденбургского курфюрста, поблизости вращались крылья ветряной мельницы, снабжавшей мукой солдат гарнизона и жителей Хакена. На самом берегу пролива возвышалась маячная башня. Именно таким впервые увидел Пиллау Петр I. К этому времени он уже повидал негостеприимную Ригу и захолустную Миттаву. Теперь русский царь находился во владениях европейского монарха, обещавшего по достоинству принять посольство московитов. Петр хотел заручиться его поддержкой на случай войны с Польшей и Швецией. К тому же, военные потехи и сравнительная простота нравов здешнего двора не могли не понравиться русскому царю.

После обмена салютами и совершения таможенных формальностей судно вошло в гавань. Один из русских офицеров вручил коменданту крепости верительные грамоты и паспорта. Чтобы оказать посольству «самый любезный прием», к судну прибыли прусские придворные и почетный караул из гарнизонных солдат. Однако они не дождались выхода Петра I на берег. Судовой шкипер клялся, что ему ничего не известно о «важном лице», однако его корабельщики сообщили, что «царь, без сомнения, находится тут, но под чужим именем. В Пиллау Петр I выдавал себя и за царевича Имеретинского — совершенно реальное лицо из состава посольства. Впоследствии Имеретинский стал первым фельдцейхмейстером русской армии. Повышенная секретность распространялась и на волонтеров, направлявшихся для обучения за границу: чтобы «не показать иностранцам, какого чина и какой они породы».

Петру и его спутникам пришлось переночевать на судне. Чтобы пройти заливом до Кенигсберга, им нужен был корабль с меньшей осадкой. Интересно, что работы по очистке фарватера впервые проводились по указу герцога Альбрехта. Они были продолжены Великим курфюрстом, так что к концу XVII века глубина на всем протяжении фарватера достигала четырех метров. Утром следующего дня Петр в сопровождении опытного лоцмана отплыл в Кенигсберг. Встреча курфюрста Фридриха III и его гостя из далекой Московии состоялась в знаменательное время. Оба государства, не игравшие значительной роли в европейской политике, готовились занять в ней достойное место.

Военные инженеры и артиллеристы курфюрста оказали Петру помощь во время его Азовского похода, при штурме хорошо укрепленной турецкой крепости. В одном из документов говорилось: «Оба государя при встрече обнялись, сели в кресла и беседовали более полутора часов, так как царь хорошо объясняется по-голландски».

Фридрих III не упускал случая, чтобы доставить удовольствие московскому царю. Во время посещения Пиллау его познакомили с современной крепостной фортификацией, сооружениями и арсеналом, на осмотр которых ушел целый день.

Петру I запомнилось звездное очертание крепости. Нетрудно предположить, что в дальнейшем, работая над чертежами Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, он не мог не вспоминать о Пиллау. Несмотря на серьезные отличия, обе крепости во многом похожи друг на друга.

Более 20 дней Великое посольство находилось в Пиллау.

Высокие гости обедали у коменданта крепости полковника Мартина фон Дитмарсдорфа. Его служба началась в мушкетерском полку, где он отличился в сражениях и был удостоен офицерского патента и дворянского звания. Радушный прием не остался без награды. От имени посольства коменданту вручили «пару соболей в пятнадцать рублей, три пары по 14 рублей…» Не была забыта и жена коменданта, получившая в подарок «три косяка камок» — узорчатой тончайшей ткани из шелка, высоко ценившейся модницами того времени.

В июне Петр I вновь посещает Пиллау. Великих послов встретили артиллерийским салютом из нескольких десятков орудий. Их разместили в лучших домах на Хакене. Три недели на узких улочках, в домах и трактирах звучала русская речь, вскоре ставшая привычной для обывателей. К набережной подъезжали повозки и кареты. С них выгружались на корабль покупки, сделанные Петром I в Кенигсберге: произведения искусства, изделия из янтаря, инструменты для математических вычислений, книги. Для сокращения расходов Великого посольства на родину из Пиллау отправили воинский караул.

Известный калининградский историк Г.В. Кретинин нашел документальные подтверждения о пребывании Петра I в Пиллау, вынужденного задержаться здесь в связи с событиями в Польше. Вопрос этот для России был крайне важен. «В Пиллау жили за елекцию Польскою, где, сколько возможно, сделали»,— сообщал Петр о причинах своей остановки. Лишь после известий о выборе нового польского короля он стал собираться в дорогу. В Пиллау был подписан договор о дружеских отношениях между Россией и Прусским герцогством. Согласно ему, торговля между двумя странами строилась на основе взаимного благоприятствования.

4.2. Огнестрельные потехи

Однако вернемся к уряднику Петру Михайлову, который в эти дни осматривал крепостные бастионы и учился артиллерийскому бою. По его просьбе главный инженер прусских крепостей подполковник Штейтнер фон Штернфельд преподавал ему теорию и практику стрельбы по морским целям. В личном архиве Петра Великого сохранилось немало записей: о вооружении прусской армии, о составе пороха, правилах стрельбы и т.д. Он сам заряжал и наводил орудия, командовал артиллерийской батареей. К этому времени он уже имел боевой опыт, приобретенный при штурме Азова.

В полученном аттестате отмечались его многочисленные успехи: «как здесь в Кенигсберге, так и в приморской крепости Пилау, ежедневно, благо упомянутого господина Петра Михайлова не только теории науки, но и практике частыми работами собственных рук его обучал и упражнял; в том и другом случае в непродолжительное время к общему изумлению он такие оказал успехи и такие приобрел сведения, что везде за исправного, осторожного, благо искусного, мужественного и бесстрашного огнестрельного мастера и художника признаваем и почитаем быть может, в чем сим свидетельством явственно и непреложно удостоверяю. Посему ко всем высшего и низшего звания, всякого чина и состояния лицам обращаю мое покорнейшее, послушнейшее и приятное прошение — того прежде помянутого господина Петра Михайлова признати и почитать за совершенного, в метании бомб осторожного и искусного огнестрельного художника, и ему, во внимание к его отличным сведениям, оказать всевозможное вспоможение и приятную благосклонность, за что я со своей стороны буду признателен. Для подлинного удостоверения сие свидетельство и подписал собственною рукою и наивяще укрепил своею фамильною шляхетною печатью. Дано в Кенигсберге в Пруссах, 2 сентября, 1698 года».

О русском царе стало известно далеко за пределами Пиллау. Увидеть его хотели не только жители Замланда, но и многочисленные дипломаты, сообщавшие в своих посланиях: «Царь высок ростом, хорошо образован, хорошо выглядит, хотя его манеры и не относятся к самым вежливым. Он высказывает любопытство ко всему и говорит, что только из любопытства отправился в это путешествие. Он вынужден везти с собой огромные сокровища в виде наличных векселей, драгоценностей и соболей для подарков. При нем находятся двадцать знатнейших лиц из его страны. Большей частью это молодые люди, им от двадцати до тридцати лет».

Свободное время Петр проводил в обществе портовых матросов, в основном выходцев из Голландии, язык которых хорошо знал. Он выдавал себя за капитана, вербовавшего на каперскую службу — особую форму государственного морского разбоя. Вместе с курфюрстом Петр принял участие в охоте в окрестностях Фишхаузена. Гостей к охотничьему замку доставили в придворных каретах. В лесу отгородили загон, куда поставили шатер, «…и от того места ловчий с товариществом своим… поклонясь курфюрсту, пошел в лес, кричал, и выгнали многое число лосей, которых гоняли мимо. А из того намета Преображенского полка один начальный и курфюрст стреляли по ним из пищалей и убили лосей с семьдесят». После окончания охоты в замке состоялся обед. «И как про здоровье пили и в то время все охотники трубили в роги медные и костяные и на иных инструментах играли, а на дворе в то же время трубили на трубах и били в литавры. После обеда курфюрст и великие послы были в саду и забавлялись…»

Впрочем, охота Петра никогда не привлекала. Больше всего ему нравились морские прогулки, которые он совершал ежедневно, находясь в Пиллау. Однажды, спросив кормщика, не лучше ли видны окрестности с мачты, и получив утвердительный ответ, он тотчас же взобрался на нее. Известно также, что когда местный шкипер пригласил его на свадьбу дочери, приглашение было принято. К сожалению, сведений об этом празднике не сохранилось. Зато подробно описан день царских именин в Пиллау.

4.3. Царские именины

Ранним утром 29 июня Петр посетил походную церковь в доме француза Доршоха. Священнослужитель Подборский и дьяк Тимофей за всенощные бдения и литургию получили в награду 13 золотых. В этот день поминали святых Петра и Павла, один из которых считался покровителем Петра I.

В Кенигсберге было известно о праздничном фейерверке, непосредственным организатором и исполнителем которого был сам Петр. В посольских делах сохранились счета на приобретение «огненных припасов». Подготовка к фейерверку велась во дворе одного из домов, хозяину которого заплатили соболями. Поздним вечером на берегу гавани была устроена иллюминация в виде триумфальной арки с латинским изречением: «Да здравствуют союзники, да убудет полумесяц и да завянут лилии!» Буквы, горевшие лазоревым светом, делали зрелище ярким и красивым. Присутствовавший при этом резидент ганноверского курфюрста так написал о своем впечатлении: «Я находился со своим стулом прямо на подъемном мосту, когда из крепости вышел царь. Проходя мимо моего стула, он сказал мне по немецки: «Добрый вечер!» Спектакль, длившийся около часа, завершился пусками ракет и фейерверками. При этом «часть из них прекрасно удалась, но многие также были очень плохи». В документах того времени записано: «…того же числа к вечеру были огнестрельные потехи, и верховые и водяные ракеты, которые устроены от московских бомбардиров, зело изрядные и удивления достойные».

Однако празднование именин было испорчено инцидентом, омрачившим пребывание посольства в Пиллау. Самолюбивый московский царь был уязвлен тем, что курфюрст прислал с поздравлениями своего канцлера. За обеденным столом сидели приближенные царя и посланники курфюрста. Играли русские трубачи и гарнизонные музыканты. Канцлер был совершеннейший царедворец с вечной улыбкой на лице. При этом он не отводил своего взгляда от царя, чего тот совершенно не переносил, подозревая, что над ним смеются. Петр едва не заколол его, но был удержан своим окружением.

Дипломаты объясняли поступок царя тем, что канцлер «должен был передать письмо от курфюрста с пожеланием счастья, его речь наскучила царю». В тот же день Петр обратился к курфюрсту с письмом, в котором излагал свою версию происшедшего:

«Милостивый государь, ваши депутаты сегодня, поздравив меня от вашего имени, не только поступили неприветливо, но даже причинили нам такую досаду, какой я никогда не ожидал от вас, как от моего искреннего друга, а что еще хуже, они, не заявив об этом и не дождавшись нашего ответа, убежали. Я должен сообщить об этом вам, лучшему моему другу, не для разрушения нашей дружбы, но в знак неподдельной дружбы: дабы из-за таких негодяев-служителей не возникло без всякой причины несогласия».

4.4. Московское любопытство

В эти дни на пиллауской земле находились известные российские политики и военачальники, сподвижники Петра I. Среди них: Ф.А. Головин, Ф.Я. Лефорт, А.Д. Меньшиков. В составе Посольства «начальником всех дворян» был и А.М. Черкасский, впоследствии Великий канцлер при дворе императрицы Анны Иоанновны. В Пиллау сопровождал Петра и Я.В. Брюс, один из составителей карты Российского государства, а затем сенатор и генерал-фельдмаршал, автор знаменитого календаря. Вместе с Петром здесь побывали и солдаты, и офицеры Преображенского полка. Они сопровождали его повсюду и, согласно требованиям царя, изучали все, чем занимался и он.

В последний июньский день царь со своими приближенными прибыл на корабль после полуночи, но спать не ложился и оставался на палубе. Когда утром следующего дня жители выглянули в окна, они увидели уходящее судно.

«Галиот пошел по утру: на нем сам ДЕСЯТНИК»,— сообщалось в «Поденном журнале». Спустя много лет Петр I рассказал датскому посланнику, что, когда он собирался идти морем из Пиллау в Кольберг, то брандербуржцы отговаривали его от этого плавания, уверяя, что Балтийское море заполнено кораблями турков и корсаров. Однако они были слишком мало знакомы с неукротимым нравом царя.

Слухи о его отъезде вызвали некоторое замешательство среди посольских людей, спешно покидавших свои дома. В тот же день они оставили Пиллау, щедро рассчитавшись с солдатами гарнизона и его жителями. По пятнадцать золотых монет получили артиллеристы и солдаты охраны, одиннадцать золотых — музыканты и еще семь даны лоцманам, сопровождавшим посольские корабли. По договоренности с курфюрстом, для обучения артиллерийскому делу в Пиллау остались солдаты-преображенцы: Степан Буженинов, Данила Новицкий, Василий Корчмин, Иван Овцын, Иван Алексеев.

Второй раз Петр I посетил Пиллау с супругой Екатериной I. В конце 1711 года они возвращались из Померании в Петербург и переночевали в доме таможенного инспектора.

«…имею честь сообщить,— докладывал о Петре I пиллауский губернатор кронпринцу,— одно обстоятельство заслуживает внимания, когда он в Эльбинге отказался говорить о Пиллау и вызвал тем подозрение, что хочет высадиться здесь, хотя в этом для него не было никакой необходимости. После того как он совершил прогулку по Пиллау и смотрел арсенал, где все в совершенно другом состоянии, чем ему приходилось видеть это ранее, было замечено, что долгое время он внимательно беседовал с капитаном артиллерии, который сопровождает его и является старшим из московитов. Это невысокий тучный человек с длинным и суровым лицом и большим дворянским носом. Я воспользовался поводом, чтобы возобновить наше знакомство. Я спросил его мнение о Пиллау, на что он не обмолвился ни словом, тем самым убедив меня, что все было найдено там в надлежащем порядке. В ходе нашего разговора я совершенно естественным образом дал понять, что король всеми возможными средствами заботится о Пиллау. И кроме моего гарнизонного полка, я могу при необходимости доставить туда два батальона ополчения. Я заканчиваю свое столь обширное сообщение тем, что царь полон честолюбия, и так как он свои главные исторические задачи обращает к морю и торговле, совершенно естественно расширение его владений от Петербурга, Риги и Эльбинга в том направлении, если он займет Мемель и Пиллау. Я на всякий случай предупредил коменданта Пиллау, чтобы он собрал свой небольшой гарнизон и был готов к любой неожиданности».

Любопытство, проявленное московским царем, вызвало озабоченность у наследника прусского престола. С поспешностью в Пиллау были выстроены новые укрепления и позиции для артиллерийских батарей. На помощь гарнизону прибыло и свежее подкрепление. В качестве одной из версий можно предположить, что в планы Петра Великого входило присоединить Пиллау к своим владениям.

4.5. Памятник Петру I в Балтийске

Пребывание Петра Великого в Пиллау — одно из самых ярких событий в истории города. Мысль о создании памятника Петру I в самом западном городе России возникла у жителей Балтийска в ходе подготовки города к празднованию 300-летия Российского Военно-Морского флота и Великого посольства. Это явилось продолжением одной из традиций русского народа — отмечать эпохальные рубежи своего Отечества памятными знаками и монументами. Реализация этого проекта осложнялась тем, что руководство Калининградской области и командование Балтийского флота планировало установить подобный памятник в областном центре. После настойчивых усилий балтийцев губернатор области разрешил строительство монумента за счет городских внебюджетных средств. Был создан благотворительный фонд, который возглавил контр-адмирал запаса А.С. Давыдов. Деньги на счет этого фонда поступали со всех уголков страны. Самыми ценными вкладами стали небольшие пожертвования от ветеранов флота и пенсионеров. Был объявлен Всероссийский конкурс на проектирование монумента. Творческие группы представили рабочую модель памятника и архитектурный план его установки. Роль жюри выполнил экспертно-художественный совет Комитета культуры и исторического наследия Калининградской области. При этом оценивались художественные достоинства и сметная стоимость работ. Авторами двух эскизных проектов были калининградские скульпторы, а третьего — мастера из города Курска. В течение двух дней февраля 1996 года их работы экспонировались на выставке в городском Доме культуры. Лучшим оказался проект участников международных и республиканских конкурсов, членов Союза художников России из г. Курска И.А. Минина и В.И. Бартенева.

Уже в мае 1996 года скульпторы выполнили в глине рабочую модель памятника в величину будущей статуи. В том же году заслуженным архитектором РСФСР В.Г. Еремеевым был разработан и план реконструкции местности.

Из-за недостатка денег оргкомитету пришлось отказаться от дорогостоящих материалов, таких как бронза или гранит. Авторы проекта изготовили памятник методом художественной выколотки, когда вычеканивается разогретая листовая медь толщиной в один миллиметр, затем из отдельных частей производится спайка всей фигуры, скрепленной для прочности стальным каркасом. В этой работе скульпторам помогали курские мастера С.М. Горякин и Г.Ф. Дреев. В ожидании отливки монумента скульпторы взялись за подготовку постамента общепринятой прямоугольной формы. Изготовленный из меди, он был украшен рельефами «Полтавская битва», «Дипломатическая миссия Петра», «У истоков российского флота», «Картуш», каждый из которых отобразил наиболее значимое событие в жизни Петра Великого. Их выполнили на одном из курских оборонных заводов.

В феврале 1998 года военно-транспортная авиация Балтийского флота доставила памятник в Калининградскую область. До начала установки его хранили на территории одной из воинских частей Балтийска. На торжественном открытии, состоявшемся 6 июня 1998 года, присутствовали делегации из Голландии, Польши и Германии. У причала стояли боевые корабли флота. А на набережной проходило театрализованное представление «Виват, Петр!»

Высота памятника вместе с постаментом составляет 6,4 метра, вес его — 2,5 тонны. Петр I изображен в полный рост с подзорной трубой в руке; он стоит, слегка опершись на пюпитр со свертками бумаги. Уверенность, непреклонность, всепобеждающая воля мастерски переданы в его фигуре. Взгляд царя устремлен на морской залив и далее на запад — в Европу. Монумент прекрасно сочетается с окружающей архитектурой, он является центром одного из красивейших ансамблей города. Его силуэт четко вырисовывается со всех сторон.

4.6. Российская разведка в Пиллау

В годы Северной войны (1700—1721) корабли Балтийского флота действовали у пиллауских берегов, чтобы прервать прусско-шведские торговые отношения. Информация об этом собиралась в Пиллау агентурной сетью, предупреждавшей, «…когда и какие корабли и с какими товарами приходят или отходят, куда и откуда, дабы оные фрегаты на море стеречь могли».

Агенты сообщали: «шведские корабли, которые были у Пилау, взяв с собою 12 торговых кораблей, которые нагрузились рожью, пошли в путь свой и пониже писаное число об них слухов нет, однако ж, здесь слух обносится, будто в предбудущую кампанию хотят сюда рано быть».

4.7. Первые морские победы России

С историей российской военной разведки в Пиллау связана и первая победа парусных кораблей флота. В мае 1719 года стало известно о выходе из Пиллау отряда шведских кораблей. В приказе, отданном капитану 2 ранга Н.А. Сенявину, говорилось: «Идти к Пиллау и искать трех шведских кораблей, которые там стоят для провожания хлеба, оттоль в Стокгольм и ежели найдете, то чинить над ними промысл, так, как доброму и верному офицеру надлежит». У острова Эзель Сенявин настиг шведскую эскадру и вступил с нею в бой. Были захвачены линейный корабль, фрегат и бригантина.

Блокада побережья продолжалась до глубокой осени 1719 года и принесла серьезный успех. В качестве призов были взяты девятнадцать торговых кораблей. На каждый из них составлялись документы с указанием маршрута перехода и количества товаров. Так, в реестре отмечалось: «Шмак Юнге Тобиас, шел из Пиллау в Стокгольм, нагруженный овсом; шкипер Фока Герец. (По свидетельству доказано, что он голландский и по всемилостивейшему указу освобожден с таким предлогом, что ему больше в Швецию не ходить)». Все корабли под конвоем отправлялись в Санкт-Петербург и шли на продажу. Большую часть призовых денег получал сам Петр I, остальные делились среди экипажей кораблей.

Нередко командиры русских кораблей действовали самостоятельно. Уроженец Пруссии капитан-поручик русского флота Армитаж захватил в Пиллау три купеческих корабля, что было неслыханной дерзостью. О случившемся немедленно доложили королю Пруссии, отправившему в Санкт-Петербург ноту протеста. Адмиралтейств-коллегия издала приказ о задержании Армитажа. Вскоре его арестовали и длительное время содержали под стражей. Однако после того как конфликт уладили дипломатическим путем, Армитаж получил высочайшее прощение.

Отношения между союзниками становились все более напряженными. Однажды с фрегата «Самсон» на рейде Пиллау сошли на берег двое русских офицеров. Их арестовали по приказу коменданта крепости, чтобы обменять на купеческие корабли, взятые в качестве призов моряками-балтийцами. Командир «Самсона» потребовал отпустить офицеров без всяких условий, начав подготовку к высадке десанта. Инцидент уладил русский посланник при королевском дворе. А Петр I запретил кораблям российского флота вести боевые действия на расстоянии пушечного выстрела от пиллауских берегов.

4.8. Маневренная база флота

По негласной договоренности между Россией и Пруссией, один из путей снабжения русской армии проходил через Пиллау. Военное снаряжение, купленное в нейтральных странах, отсюда сухопутным путем отправлялось в Россию. Секретным было и соглашение о совместных действиях каперских судов. В инструкции, данной «государственным пиратам», говорилось: «…ретираду иметь во время нужды… к Пилоу…» Особенно часто этим пользовались экипажи галерного флота. Плохо построенные и слабо управляемые корабли подвергались ударам стихии. С согласия короля Пруссии им были отведены места безопасных стоянок. Под прусскими флагами в Пиллау заходили корабли, построенные на голландской и английской верфях для российского флота. Для этого плавания находилось мало охотников. Слишком велика была вероятность попасть в шведский плен. Русский посланник в Голландии докладывал о возникавших трудностях:

«Но как ни стараемся, подозрение сие отнять и паспорты короля прусского всем кажем и письма комиссии дворовыя и бурмистра Кенигсберга и павильон прусский на обоих поставлен, но все мало способствует…»

Даже расчет с наемными матросами велся талерами из королевской казны.

В августе 1721 года в Пиллау прибыли русские офицеры и матросы. Им предстояло принять фрегаты, построенные в Голландии. Их командиры получили специальные инструкции:

«…ехать одному из Вас в Кенигсберг и тамо явиться бургомистру Неглину и просить его об отдаче вам двух фрегатов, состоящих о 32-х пушек, о которых письмо от Е.Ц.В. (чтобы оные немедленно вам отдал) пошлется из Берлина от министра графа Головкина чрез нарочного курьера. И как те фрегаты от него получите, перейти вам с командами своими на оные. Вам с показанными двумя фрегатами, управясь как надлежит, с первым добрым ветром идти к Ревелю ж, и как будете на прямом фарватере, иметь опасение и осторожность от неприятеля, чтоб пройти счастливо».

Российские экипажи получали помощь от коменданта Пиллау. Корабельные офицеры квартировали у местных жителей, а матросы — на кораблях. Ежедневно с ними проводились парусные и пушечные учения. Чтобы сохранить в тайне время выхода из пиллауской гавани, балтийским морякам пришлось снять часть корабельной оснастки. В конце октября фрегаты вышли в море и благополучно прибыли в Кронштадт.

Судьба этих кораблей удивительна. Их готовили в секретную экспедицию на остров Мадагаскар в Индийском океане. Многочисленные трудности, возникшие при этом, заставили Петра отказаться от своего замысла.

В российском флоте эпохи Петра Великого служили и жители города Пиллау. В Российском Государственном Архиве Военно-Морского флота сохранился контракт, заключенный с одним из них.

Однажды во время Северной войны в Пиллау зашел корабль, о благополучном прибытии которого доложили Петру Великому. Вокруг снятого на берег груза собралась большая толпа. Им оказался гигантский четырехтонный глобус. Александр Меньшиков «выпросил» его для царя у голштинского герцога, пропустившего через свои владения шведские войска. Внутри глобуса, сидя на скамейках, десять человек могли наблюдать за движением звездного неба, украшенного аллегорическими фигурами созвездий. Отсюда до Риги глобус сопровождали триста драгун, рубивших лес и прокладывавших дорогу. Сложный путь был выбран из-за опасности, что шведы могут перехватить чудо науки. Главный герой советского фильма «Как царь Петр арапа женил» путешествовал в нем по российским дорогам. В 1717 году, спустя четыре года, глобус доставили в Кунсткамеру Петербурга, где его можно увидеть и сегодня.

После окончания военных действий русская армия и флот были выведены из Пруссии. Так завершилась одна из самых интересных страниц в истории города.