1. В германской дальней
стороне
2. Тайна форта «Штилле»
3. Операция «Заря»
4. «Ночные рубашки»
Кенигсберга
5. Вперед, на Замланд
6. Штурм «рыбного дома»
7. Поршневой удар
8. У чёрной ленты
9. Серые, голубые
и малиновые
10. Сокровища
рыцарского замка
11. Ров-невидимка
12. Случай с маршалом
Василевским
13. У стен шведской
цитадели
14. Бросок через
Фрише-Гафф
15. Бессмертный десант
16. На косе
Фрише-Нерунг
17. Был месяц май
история > война
стр. 1 > стр. 2 > стр. 3 > стр. 4 > стр. 5 > стр. 6 > стр. 7 > стр. 8 > стр. 9 > стр. 10
стр. 11 > стр. 12 > стр. 13 > стр. 14 > стр. 15 > стр. 16 > стр. 17
ИСТОРИЯ ГОРОДА
ВОЕННАЯ
4. «НОЧНЫЕ РУБАШКИ» КЕНИГСБЕРГА
Из сообщения Советского Информбюро. Оперативная сводка за 9 апреля:
«Войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта после упорных уличных боев завершили разгром кенигсбергской группы немецких войск, штурмом овладели крепостью и главным го родом Восточной Пруссии Кенигсберг — стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море. Остатки Кенигсбергского гарнизона во главе с комендантом крепости сегодня, в 21 час 30 минут, прекратили сопротивление и сложили оружие».
4.1. ГОРОД–КРЕПОСТЬ КЕНИГСБЕРГ
За многие века правители Восточной Пруссии превратили Кенигсберг в мощную крепость, которая и со временем не утратила своего военного значения. Когда войска Красной Армии подошли к границам Восточной Пруссии, а затем вторглись в ее пределы, высшее германское командование в спешке приступило к модернизации старых и строительству новых укреплений вокруг города.
Первую линию обороны занимали крепостные форты, названные именами немецких полководцев и государственных деятелей. Они представляли собой холмы, покрытые могучими вековыми деревьями и кустарниками, с широкими рвами, наполовину заполненными водой и опоясанными рядами проволочных заборов, с железобетонными бункерами, буграми дотов и дзотов, узкими бойницами для ведения огня из всех видов оружия. Говоря о неприступности фортов, гаулейтер Восточной Пруссии Э. Кох называл их «ночными рубашками» Кенигсберга, имея в виду, что за их стенами можно спать спокойно.
Из досье:
В форту № 5 «Король Фридрих Вильгельм III » были расположены казармы для солдат и офицеров, госпиталь, кухня, столовая, склады боеприпасов, продовольствия, снаряжения и топлива, окруженные шестиметровым земляным валом и рвом шириной в 21 метр, глубиной в 5 метров, заполненным водой. Гарнизон форта насчитывал всего лишь 300 солдат и офицеров; имел на вооружении 8 пушек, 25 минометов, 50 пулеметов, 60 автоматов и 200 винтовок. Траншеи, огневые позиции делали его поистине неуязвимым. Этот форт стал символом массового героизма советских солдат — пятнадцать особо отличившихся воинов были удостоены звания Героя Советского Союза.
Основой второй линии стали многочисленные каменные здания на окраинах города. Немцы забаррикадировали улицы, построили на перекрестках железобетонные колпаки, установили большое количество противотанковых и штурмовых орудий.
Третья линия обороны проходила в самом городе, по линии старой крепостной стены. Здесь находились бастионы, равелины, башни с кирпичной кладкой в один-три метра толщиной, подземные казармы и склады боеприпасов и продовольствия.
Кенигсберг имел запасы оружия и еды, вполне достаточные для содержания более чем стотысячного гарнизона — пестрой смеси из регулярных дивизий и боевых групп: фольксштурма, морских, полицейских частей, гитлерюгенда и рабочих батальонов. Гитлер объявил город крепостью и потребовал удержать его любой ценой. Однако большинству немецких солдат и офицеров обстановка была ясна, и мало кто верил, что ценою падения Кенигсберга и Замланда смогут удержаться остальные провинции Германии. Многие из них уже побывали в окружении и очень боялись его. Поэтому самые важные участки обороны занимали более надежные отряды «СС», хотя комендант крепости О. Ляш и заявил на совещании офицеров гарнизона, что Кенигсберг падет только после Берлина.
Всe говорило о скором наступлении советских войск, прихода которых так опасались жители Кенигсберга. С наклеенных на уличные тумбы больших цветных плакатов на них смотрел красноармеец в буденовке времен Гражданской войны. Зверски оскалив рот, он занес кинжал над молодой немкой, прижимающей к груди ребенка. На общественных зданиях было написано большими буквами: «Сражаться так, как русские в Сталинграде!». А в самом центре города, на берегу реки Прегель, на кирпичной стене замка Прусских королей красовалась выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой Германской армии, Кенигсберг — лучшая крепость Европы — не будет взята никогда». Уставшие от войны люди с нетерпением ожидали конца осады, говоря, что тяжелее нынешнего положения не может ничего быть.
У закрытых дверей и заколоченных досками витрин магазинов было безлюдно, и лишь на «черном рынке» за алкоголь и сигареты можно было получить продукты, норма выдачи которых постоянно сокращалась. Остановились трамваи, а по городским улицам ездили автомобили на сжиженном газе. Несмотря на массовые облавы и публичные расстрелы нa площади у Северного вокзала, из дезертиров можно было сформировать целую пехотную дивизию. Готовясь к уличным боям, военные власти и нацистские чиновники создавали все новые и новые батальоны фольксштурма. Мужчин собирали в здании имперского суда, тут же переодевали в военную форму, вручали им карабины и отправляли на передний край, куда убыли даже заключенные кенигсбергской военной тюрьмы.
4.2. ПОДГОТОВКА К ШТУРМУ КЕНИГСБЕРГА
Командование 3-го Белорусского фронта обратилось к кенигсбергскому гарнизону с призывом о капитуляции. Узнав об этом, Ляш приказал расстреливать на месте членов комитета «Свободная Германия», тайно работавших в городе. «Приказ есть приказ,— говорили солдаты,— но если мы будем стрелять по всякому немцу, то дело сведется к тому, что мы перебьем друг друга».
Малочисленные войска Василевского готовились к решительному штурму города. В 11-й гвардейской армии треть нового пополнения вообще не нюхала пороха, еще столько же были штрафниками, каждый десятый успел побывать в плену, а многие молдаване служили до этого в румынской армии. В армейских рядах осталось мало старых, закаленных в прежних сражениях бойцов. В одном из батальонов 43-й армии подсчитали: с 1941 года служило 14 человек, с 1942 года — 4 человека, с 1943 года — 59 человек, с 1944 года— 41 человек, остальные — с 1945 года. Большую часть людских ресурсов Ставка Верховного Главнокомандования сосредоточила на берлинском направлении.
С утра и до позднего вечера штурмовые отряды и группы, вооруженные автоматами и ручными пулеметами, ножницами для разрезания колючей проволоки, лесенками, настилами, лопатами, дымовыми шашками, «кошками» для подрыва мин, термическими шарами с горючей смесью, учились метать гранаты в окна, переползать и стремительно перебегать от укрытия к укрытию, перепрыгивать через рвы и заборы, продвигаться через проломы в стенах и вести рукопашный бой в зданиях.
В одной из библиотек города Кранца (ныне — г. Зеленоградск) нашли подробный план Кенигсберга, который срочно перевели на русский язык, дополнили агентурными данными и аэрофотосъемкой. И уже в конце марта командиры частей получили карты города, буквально испещренные условными значками позиций противника.
Одновременно на окраине города Велау (ныне — г. Знаменск) под руководством военного инженера А.В. Максимова — первого архитектора послевоенного Калининграда — был изготовлен большой макет города-крепости со всеми пригородами. Около ста человек без сна и отдыха из трофейного мягкого строительного картона вырезали рельефы, изготавливали игрушечные дома, деревья, парки, водоемы и мосты, прокладывали миниатюрные рвы и строили форты. Не успели исполнители налюбоваться на ярко освещенный, пахнущий свежей краской макет, как в штабе фронта приступили к занятиям с командирами соединений.
По замыслу фронта, 43-я и 50-я армии наносили удар с ее северо-запада, а 11-я гвардейская армия — с юга, 39-я армия ограждала войска фронта от противника, а 2-й и 5-й армиям была поставлена задача — разгромить немцев на Замланде и овладеть Пиллау. В направлении главного удара 3-й Белорусский фронт превосходил противника в живой силе в 2,6 раза, по артиллерии и минометам — в 6 раз, по танкам и самоходным установкам — в 9 раз. При этом авиация фронта достигла абсолютного превосходства.
4.3. ШТУРМ КЕНИГСБЕРГА
Накануне штурма Маршал Советского Союза А.М. Василевский после разговора с Верховным Главнокомандующим с нескрываемым огорчением заметил: «Торопит Верховный. Берлинская операция поджимает... — Посмотрев в окно на завесу моросящего дождя и плотные облака, низко висевшие над раскисшей землей, он решительно заключил: — Надо начинать!». Из-за низкой облачности и густого тумана самолеты не смогли подняться в воздух, и орудия и гаубицы большой мощности четверо суток крушили крепость. Как выяснилось позже, разрушить форты им так и не удалось. Из сотен попаданий в форт № 4 сквозных пробоин в нем было только четыре.
На помощь пришли железнодорожные батареи Балтийского флота. Имея дальность стрельбы до 34 километров и вес снарядов до 97 килограммов, они могли поражать цели в глубине обороны противника. Готовясь к стрельбе, гвардии старшина 2-й статьи Саломатин обратился к товарищам: «Вот эта вражеская земля, откуда немецкие полчища начинали войну. Отсюда везли фашистские снаряды, которые заливали кровью наш любимый Ленинград. Настал день расплаты». Морская артиллерия, оперативно приданная 11-й гвардейской армии, провела 117 стрельб, израсходовала более полутора тысяч снарядов большой мощности, разрушив танковый и пороховой заводы, взрывы и пожары на которых продолжались все дни штурма, сорвала движение в морском канале, заминировать который поручили морякам Пиллауской военно-морской базы.
В Бранденбурге (ныне — пос. Ушаково, Гурьевский район), небольшом, застроенном каменными домами городке, разделенном на две части рекой Фишинг, были собраны мотоботы и плашкоуты с приспособлениями для магнитных мин, доставленных из Паланги на тяжелых «студебеккерах» с якорями и буквой «Ф» на борту. Подготовленную операцию едва не отменили. Суда были довольно тихоходны, не выдерживали пятисоткилограммовых мин, опрокидываясь при малейшем усилении ветра в заливе. И все же смельчаки выставили минные банки в проходах Кенигсбергского канала.
Ранним утром 6 апреля Маршал Советского Союза А.М. Василевский из-за густого тумана на два часа перенес артиллерийскую подготовку. Напряжение среди офицеров штаба фронта спало, когда более четко стали вырисовываться контуры города, спустя мгновение закрытого клубами черного дыма, озаряемого огненными всплесками разрывов бомб и снарядов. Даже за десятки километров от города то, что происходило в нем, казалось сплошным адом. Как показали первые пленные, огонь артиллерии фронта ошеломил гарнизон Кенигсберга. Некоторые, не выдержав ужасной канонады, сошли с ума.
Начальник артиллерии крепости Кенигсберг полковник Г. Вольф признал, что быстрый прорыв немецкой обороны следует приписать исключительно русской артиллерии, проложившей дорогу пехоте в предместья города. Убедившись, что форты не смогут помешать наступлению, командование фронтом усилило свой натиск.
На второй день штурма, впервые действуя в светлое время, тяжелые бомбардировщики сбросили на противника 550 тонн бомб. Одновременно атаковали укрепления Пиллау летчики Балтфлота.
Седьмого апреля войска Василевского прорвали обе оборонительные линии, захватив больше ста жилых кварталов, артиллерийский завод «Остверке», машиностроительный завод и завод металконструкций, сортировочную станцию и железнодорожные мастерские. В этот день сдались гарнизоны четырех фортов, три из них — воинам 11-й гвардейской армии, осаждавшим неприятеля в лучших традициях крепостных войн прошлых столетий: огнем артиллерии и огнеметов, подрывными зарядами, штурмовыми отрядами и посылкой парламентеров. Майор 243-го гвардейского полка И.С. Романов принял капитуляцию форта № 8, дав слово офицера оказать помощь тяжелораненым немецким солдатам. Несмотря на бомбардировки и обстрелы, гарнизон Кенигсберга упорно сопротивлялся, проведя в этот день тридцать пять контратак, восемнадцать из них отразила
39-я армия.
Указания Военного совета 11-й гвардейской армии по форсированию реки Прегель в черте города Кенигсберга: «Наличие на северном берегу реки высоких зданий дает возможность противнику организовать по берегу многоярусную оборону, расположив огневые средства как в нижних, так и в верхних этажах. Крутые отвесные берега, одетые бетоном, чрезвычайно затрудняют спуск переправочных средств, посадку и высадку войск и потребуют специальных работ по оборудованию спусков. Передний край обороны противника на северном берегу будет находиться на линии ближайших домов, то есть на удалении 50—60 метров от берега. Борьба за плацдарм сведется к атаке построек, примыкающих к набережной, с захватом и закреплением которых можно будет приступить к наводке мостов и переправе сил».
На третий день штурма в стрелковых ротах 11-й гвардейской армии осталось два десятка солдат. Ночью на надувных лодках и плотах они переправились через Прегель, оттеснив противника к центру города и в его восточную часть. Днем войска фронта очистили порт, железнодорожный вокзал, до отказа забитый гитлеровцами, стоявшими насмерть у входов в подвалы, где находился немецкий полевой госпиталь. Один из немцев открыл автоматный огонь по советским солдатам, а затем застрелился. Врачи, сестры и раненые с поднятыми руками и застывшими от ужаса лицами ждали, чем ответят русские. «Не стрелять! — приказал один из командиров. — Всем покинуть помещение». Благодарные немецкие врачи оказали помощь двум раненым гвардейцам.
В этот день войска фронта взяли более трехсот жилых кварталов и в районе нынешнего кинотеатра «Победа», сомкнули кольцо окружения Кенигсберга, отрезав гарнизон крепости от немецких войск на Земландском полуострове. За день авиация фронта сбросила на Кенигсберг и порт Пиллау 2.099 тонн бомб.
В конечном счете, сражение в городе распалось на множество мелких боев, исход которых зависел от самостоятельных и решительных действий каждого воина. Когда самолеты противника атаковали зенитную батарею, младший сержант С.Г. Шарапов, разглядев лицо немецкого пилота в кабине «фокке-вульфа», открыл огонь. Сбитый самолет упал вблизи его орудия. Медалью «Зa боевые заслуги» наградили сержанта А.М. Коваленко, вынесшего из горевшего банка двадцать три мешка иностранной валюты, и рядового Е.М. Гришина, спасшего от огня тонну печеного хлеба и полторы тонны повидла. Из рук в руки передавали рукописную листовку-молнию о подвиге младшего сержанта Б.Я. Лямина, первым водрузившего красный флаг на вышке зоопарка, здания и вольеры которого были разрушены, а из всех животных уцелели только четыре. Благодаря усилиям ветеринаров бегемот выжил и стал символом зоопарка. За взятие зверинца около шестидесяти солдат 366-го стрелкового полка стали кавалерами ордена Славы.
Во имя кого совершали свои подвиги советские солдаты и офицеры рассказала старшина медицинской службы Галина Лагутина. В дни штурма она была занята перевязкой раненых, когда на санитарный пункт прибежал взволнованный боец: «Сестричка! Старшина! Идите скорее в подвал. Там дети». Под низкими кирпичными сводами, куда через оконца-бойницы едва пробивалась узкая полоска света, она увидела множество истощенных подростков. Трудно было поверить, что они еще живы. Из перерезанных вен ручейками стекала кровь в подставленные тазы: фашисты брали её для своих раненых. Детей вынесли на руках и, покормив, отправили в тыловой госпиталь на излечение. А на левом берегу реки Прегель гвардейцы захватили судостроительную верфь Шихау — целый город из кирпича, бетона и стали,— освободив тысячи изможденных, голодных и больных узников — итальянцев, французов, бельгийцев, поляков, украинцев и русских, насильно угнанных в Германию. Наступавшие с севера части заняли товарную станцию, на путях которой стояли вагоны с пятью тысячами военнопленных из разных стран Европы, ожидавших своей отправки в Пиллау.
Накал сражения не снизился и после того, как было сломлено сопротивление гарнизонов еще нескольких фортов. В бою за форт № 6 «Королева Луиза» отличилась батарея «самоходок» под командованием старшего лейтенанта А.А. Космодемьянского. На своей машине он протаранил ворота форта и ворвался внутрь, а за ним двинулись остальные машины с бойцами штурмовых отрядов. Гарнизон форта капитулировал, а командиру батареи присвоили звание Героя Советского Союза посмертно. Брат легендарной героини Великой Отечественной войны Зои Космодемьянской погиб 13 апреля на Земландском полуострове.
К исходу восьмого апреля генералу О. Ляшу стало ясно, что падение крепости — дело нескольких дней. Госпитали уже не вмещали всех раненых, и носилки с ними стояли на Эрих-Кох-плац. Остатки частей вермахта и «СС», нацистские чиновники, женщины, старики и дети под прикрытием танков и бронетранспортеров пытались пробиться через кольцо окружения на Замланд, но были отброшены назад, и лишь малочисленной группе немецких солдат и офицеров удалось избежать плена. Эта неудача побудила коменданта крепости отказаться от дальнейшей борьбы, в которой он не видел больше смысла.
На рассвете 9 апреля 50-я армия подошла к форту № 3 «Король Фридрих III » и окружила его полукольцом. Разведка показала, что преодолеть сплошной железный забор — несколько рядов колючей проволоки у рва с отвесными кирпичными стенками, находящегося под огнем из амбразур, удалось бы только ценой огромных потерь. Было принято решение установить артиллерию против ворот, оглушить гарнизон, а уже потом броситься на штурм. Солдаты еще бежали по грязной, разбитой и перепаханной осколками земле, когда над фортом медленно, нехотя поползло вверх по флагштоку широкое белое полотнище. Телефонисты и радисты торопились передать приказ: «Враг сдался. Огонь прекратить». Из форта вышли и капитулировали около 800 солдат и офицеров противника.
Комдив поздравил полк с успешным штурмом и взятием форта, пленных приказал под конвоем отправить в тыл, а коменданта форта привести к нему. «Прикажите гарнизону форта номер два сложить оружие!» — потребовал А.А. Смирнов. Немецкий полковник глухо ответил, что он сдался в плен и приказывать больше не может. После мощных залпов артиллерии немецкий гарнизон форта, подавленный и утративший всякие надежды, капитулировал.
Последний натиск 3-го Белорусского фронта продолжался более тридцати часов. Вслед за артиллерийским и танковым ударами, атакой штурмовых батальонов наступала короткая пауза. Из укрытий и убежищ появлялись немецкие солдаты с белыми флагами в руках. Постепенно поток их иссякал. Следовал новый удар — выходила очередная партия защитников Кенигсберга, в кварталах которого родилось меткое солдатское выражение: «выколачивать пленных». Командиры штурмовых групп отправляли обратно пленных, щедро снабжая их «Обращением маршала Василевского». Только в полосе наступления 11-й гвардейской армии 198 немецких «парламентеров» привели с собой 5.267 солдат и офицеров.
Следом за одиночками стали сдаваться целые подразделения и гарнизоны фортов. Выслушав доклад командира 69-й пехотной дивизии полковника Ф. Каспара о нехватке боеприпасов, генерал Ляш приказал ему выслать парламентеров к Северному вокзалу и сложить оружие.
Из переписки о сдаче башни «Врангель»:
19.00. 9.04.45 г. «К немецким офицерам и солдатам противостоящей немецкой воинской части. Почти весь город уже в русских руках. Ваше дальнейшее сопротивление бессмысленно и бесполезно. На основе обращения командующего войсками 3-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Василевского предлагаю вам прекратить дальнейшее сопротивление и сдаться. Если вы согласны сдаться, пришлите к нам двух парламентеров (один из них должен быть офицер) для переговоров о порядке капитуляции. Если вы не сдадитесь, считайте себя обреченными на смерть. Командир русской воинской части пол ковник Кирсанов».
22.00. 9.04.45 г. «Командиру противостоящей воинской части господину полковнику Кирсанову. Лейтенант Файерабенд и унтер-офицер Зеовестер уполномочены вести переговоры о содержании переданного Вами через парламентеров письма. Командир гарнизона башни «Врангель» капитан Бриндгоф».
«Соответствующему русскому командиру. Так как мы не информированы об отношении наших офицеров к письму, присланному с вашим парламентером, мы хотели бы со своей стороны сообщить вам наше решение. В случае, если наш комендант отклонит сдачу, большинство гарни зона утром 10.04.45 между 4.00. и 5.00. попытается самостоятельно достигнуть русских позиций. По поручению товарищей обер-вахмистер (подпись неразборчива)».
24.00. 9.04.45 г. переговоры завершились. На рассвете десятого апреля в плен сдались 220 солдат и офицеров Вермахта и 200 гражданских лиц, укрывавшихся в башне «Врангель».
4.4. КАПИТУЛЯЦИЯ ГОРОДА-КРЕПОСТИ
После долгих колебаний Ляш решился капитулировать. Много лет спустя бывший обер-лейтенант резерва Д. Кервин вспоминал, как, с трудом разыскав вход в бетонированное подземелье из двух десятков комнат (ныне — филиал Калининградского историко-художественного музея), он доложил: «Господин генерал, самое печальное задание я выполнил! Русские парламентеры здесь».
Был уже час ночи 10 апреля, когда подполковник П.Г. Яновский обратился к Ляшу с предложением последовать за ним. При этом слово «плен» избегалось. Но каждый из немцев понимал, куда ведет этот путь. Они пробрались через завалы баррикад, обломки разбитой и сожженной техники к командному пункту 11-й гвардейской стрелковой дивизии генерала-майора Н.Г. Цыганова, где их окружили советские солдаты.
Из досье:
Яновский Петр Григорьевич (1917—2005) служил в Красной Армии с 1935 года. На фронтах Великой Отечественной войны с 1941 года. Участвовал в Орловской, Белорусской и Восточно-Прусской наступательных операциях на различных штабных должностях 11-й гвардейской армии, службу в которой завершил в начале 50-х годов XX века. После окончания академии Генштаба преподавал. Автор и соавтор десятков научных трудов, лауреат премии имени М. В. Фрунзе. Генерал-майор П. Г. Яновский — почетный гражданин города Калининграда. Его именем названа одна из улиц города».
Днем появились советские военные корреспонденты, и Ляшу пришлось повторить слова о капитуляции на фоне бывшего Восточного вокзала. Затем его и офицеров штаба доставили на машинах в штаб маршала Василевского. Там он провел три дня. Огромные душевные переживания не давали ему покоя. Выросший в семье лесника, он в молодости мечтал повторить путь отца. Однако в те годы в Германии проще было стать военным, чем лесником. Большая часть его военной службы прошла в Восточной Пруссии, родом из этих мест были его жена и дети. Мировоззрение и воспитание прусского генерала требовали объяснения причины капитуляции, которая уже навсегда будет связана в истории с его именем. Ляшу сообщили, что он приговорен Гитлером к смерти через повешение, а его семья арестована.
Из письма (листовки) генерала пехоты Отто Ляша командующему 4-й армией генералу пехоты Ф. Мюллеру:
«...после того как были израсходованы последние боеприпасы, я решил... спасти от окончательной гибели остаток кенигсбергского гарнизона и гражданское население. Вы знаете, господин генерал, что обстановка на Замланде сложилась такая же, как и в Кенигсберге, а еще более многочисленное, чем в Кенигсберге, гражданское население не имеет возможности выбраться из зоны боев. В предстоящем генеральном наступлении Вы понесете ответственность за кровопролитие, которое, в связи с общей обстановкой, стало сейчас бессмысленным... я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на ультиматум маршала Василевского, рекомендовать Вам принять его. Этим Вы окажете немецкому народу большую услугу. Бывший комендант крепости Кенигсберг Генерал пехоты Ляш».
В день капитуляции столицы Восточной Пруссии в центре промышленного Рура сдался американским войскам город Эссен, вместе с гигантскими военными заводами Круппа. Надо быть хоть немного знакомым с историей Германии, чтобы понять, как подействовала на немцев эта двойная катастрофа. Пал не просто город, а один из символов военной мощи Германии, где только в предвоенные годы было сформировано два десятка кадровых дивизий Вермахта. Ставка фюрера потребовала от генерала Ф. Мюллера связаться из Лохштедтского замка с немецкими частями в Кенигсберге, но все было тщетно. О случившейся трагедии население Германии узнало лишь 12 апреля. Снятый с должности Мюллер был отозван в Берлин и взят в плен англо-американцами, передавшими его в Афины, где он был признан виновным в военных преступлениях и приговорен к расстрелу.
История не имеет сослагательного наклонения. На вопрос о необходимости штурма Кенигсберга в апреле 1945 года ясно ответил побежденный противник. «Падение Кенигсберга произвело сильное впечатление,— утверждали офицеры штаба 28-й легкой пехотной дивизии. — Нам казалось, что город располагает более крепкими силами и сможет продержаться значительно дольше. Падение Кенигсберга было принято как разгром всех частей, находившихся в районе Кенигсберга и на Земландском полуострове».
«Эта военная катастрофа не только подорвала моральный дух, но и изменила мировоззрение тысяч немецких солдат и офицеров. Мое внутреннее убеждение говорит мне, что войну с Россией можно было не начинать,— признал плененный в Астрономическом бастионе командир 61-й восточно-прусской пехотной дивизии Р. Шперль. — Германия имела достаточно пространства, чтобы прокормить себя, имела много металла, полезных ископаемых. Правительство решило воевать и начало войну, не рассчитывая на свои силы, оно просчиталось, ввергнув свою страну в нищету. Я боролся, заставлял бороться других, сознавая, что война против России принесет Германии бедствие».
Значение капитуляции цитадели Тевтонского ордена подчеркнул английский публицист Уикхэм Стад. Выступая в апрельские дни 1945 года по лондонскому радио, он сказал, что покончено с семью веками колонизации и хищнической властью пруссаков на Востоке.
Генерал О. Ляш был вынужден признать, что советское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Город пал благодаря военному искусству маршалов и генералов, мужеству советских солдат.
«Кенигсберг был мощным флангом, прикрывавшим группировку, находящуюся на Земландском плацдарме. После потери Кенигсберга оборонять этот плацдарм продолжительное время будет невозможно»,— заявил на допросе комендант города-крепости. Опасность срыва наступления советских войск на Берлин ударами во фланг и тыл с этой территории Германии была полностью исключена.
4.5. ПОСЛЕ КАПИТУЛЯЦИИ
Незадолго до полуночи 9 апреля в штабе 11-й гвардейской армии наступила полная тишина. Однако никто не спал. Сквозь шорохи радиоэфира доносился голос диктора, читавшего приказ Верховного Главнокомандующего — благодарность войскам 3-го Белорусского фронта, штурмом овладевшего городом и крепостью Кенигсберг. Слушавшие радио говорили: «Москвичам легче прожить, они уже взяли Кенигсберг. А нам еще придется здесь денька два попотеть». Так оно и было. Множество немецких солдат укрылось на чердаках, в подвалах, в развалинах зданий, среди раненых и больных в госпиталях. За одну неделю после штурма военные патрули задержали больше тысячи военнослужащих Вермахта. Донесения об этом больше походили на сводки боев. В один из этих дней на участке комендатуры 4-го района при осмотре зданий был убит рядовой, получили ранения двое бойцов погранотряда. Одна из жительниц заявила, что в ее доме проживали мужчины, не пожелавшие регистрироваться. Задержанные признались, что были направлены в диверсионную организацию «Вервольф», созданную Гиммлером осенью 1944 года. Вместе с ними обучались в Пиллау около двухсот человек, которых, по словам начальника оборонительного строительства города и крепости бригаденфюрера «СС» Зигеля Фрица, перебросили на подводных лодках через залив Фришес-Хафф. От командиров частей 11-й гвардейской армии потребовали быть бдительными и соблюдать маскировку.
Гвардейцы Галицкого направили на пункты приема 38.082 военнопленных. Впрочем, установить их точное количество, как утверждали офицеры штаба фронта, не представлялось возможным. Многие командиры вели учет пленных на простых клочках бумаги. С гражданским населением необходимо было тщательно разбираться. В домах и квартирах патрули находили немецкое военное обмундирование. Уроженцы Вестфалии присоединялись к группам французов, выдавая себя за союзников по антигитлеровской коалиции. Задержанных в гражданской одежде направляли для проверки в «СМЕРШ»: немцев — 10.856, русских — 3.917, белорусов — 2.276, украинцев — 1.747, литовцев — 402, грузин — 8. В политическом отделе 11 -й гвардейской армии было зафиксировано: «Среди советских людей, находившихся в Германии, имеется много таких, которые скрывались от тягот войны, активно служили немцам, и судьбы своей страны, своего народа их не волновали. Эти люди, сейчас попавшие к нам вольно и невольно, восхваляют немецкие порядки и не высказывают особой радости по поводу своего освобождения».
Василевский вывел армию в резерв фронта, чтобы отремонтировать технику, пополнить боеприпасы и дать необходимый отдых бойцам, усталым, но ликующим от одержанной победы.
Пехотинцы собирали в окрестностях Кенигсберга оружие, обращая особое внимание на запасные диски к автоматам и пулеметам, утерянным в местах недавних боев. Артиллерийские полки комплектовали «конским составом», по мастям и экстерьеру, в каждую из батарей. Сотрудники военной комендатуры задержали офицера в рыцарских доспехах и с мечом в руке, мешавшего движению машин на городском перекрестке; танкистов, едва не открывших огонь по работникам продсклада, которые отказались поделиться с ними трофейным сыром. Неизвестный генерал с группой солдат разоружил охрану «винного подвала» в Королевском замке, откуда спустя час его вынесли на руках и увезли на штабном «виллисе».
Из приказа командира 84-й гвардейской стрелковой дивизии.
10.04.45 г.
«1. Боевые действия в районе Кенигсберга прекратить.
2. Части подготовить к выступлению в общем направлении северо-западнее
от г. Кенигсберга.
3. Подтянуть все тылы и отстающих бойцов, построить их по подразделениям. На осмотре проверить все обозы, ненужные трофейные вещи с повозок разгрузить и отобрать.
4. Предупредить весь личный состав и потребовать прекращения разгула и разбоя в городе. Всех отстающих и без разрешения отлучающихся из подразделения или строя и замеченных в барахольстве арестовывать и предавать суду Военного трибунала. Во время марша через город строго соблюдать дисциплину и порядок и следовать только строем».
Солдаты вновь прошли по заваленным обломками кирпича узким улицам, еще охваченным дымом и пламенем, мимо саперов с миноискателями, бредущих пленных, мимо обгоревших трупов, сожженных и подбитых танков. В окнах уцелевших домов были вывешены простыни, наволочки, белые носовые платки — символы капитуляции.
В окрестных городках и селениях особое внимание обращали на солдатский быт: «В помещениях должно быть тепло, светло, каждый боец и офицер должен иметь место для отдыха». Апрельское солнце и свежий ветер с Балтики были тем эликсиром, который вливал новые силы в тела и души бойцов. Впервые за многие дни люди могли выспаться и по-настоящему отдохнуть. Еду готовили в полевых кухнях на открытом воздухе. Солдат накормили праздничным обедом: наваристыми щами и густой кашей, заправленной маслом и мясом. Всем выдали по двойной «наркомовской» порции водки.
На строевых смотрах проверили обмундирование солдат, чей внешний вид был мало похож на вид бравых гвардейцев, улыбавшихся в объективы фото- и кинокамер фронтовых корреспондентов. Была изъята трофейная форма одежды, за ношение которой можно было попасть в штрафную роту. По приказу командарма в ротах и батальонах работали десятки сапожников и портных. Одних подметок и набоек было прибито около четырех тысяч штук и пришито более тысячи пуговиц. Многие солдаты вместо ботинок с обмотками впервые надели сапоги. Бойцы помылись в походных палатках, шутливо прозванных «мыльными пузырями»: в них были тазики, мыло и мало воды,— побрились и сменили нательное белье. По вечерам на кирпичные стены домов натягивали белые простыни, и киномеханики «крутили» любимые довоенные комедии и фронтовые киносборники.
Нашлось время, чтобы послать домой весточку о себе. В солдатских письмах, согретых пожеланиями добра и благополучия родным, любимым и близким, уже чувствовалось дыхание победной весны. Семьям раненых и погибших товарищей собирали посылки и писали коллективные письма.
Из письма матери капитана Джибладзе:
«Дорогая Елизавета Бачиловна! Вы потеряли любимого сына. Мы потеряли любимого товарища! Мы клянемся достойно отомстить за жизнь Бориса Владимировича. За бесстрашие в боях капитан Джибладзе награжден двумя орденами Красного Знамени. Сейчас командование наградило его орденом Отечественной войны I степени. Мы надеемся, что эти боевые награды будут для Вас утешением. Мы похоронили Бориса со всеми воинскими почестями в Кенигсберге (Восточная Пруссия) на улице Лихард Штрассе, квартал 15».
Уже 11 апреля было выбрано место и составлен план похорон в «армейском масштабе» солдат и офицеров, павших при штурме Кенигсберга. Здесь в первые послевоенные месяцы возвели мемориал — главную воинскую святыню Калининградской области.
В 2003 году в Калининграде состоялось открытие интернационального мемориала жертвам войны, где захоронены останки нескольких тысяч немецких солдат.
Всем участникам штурма вручили благодарности Верховного Главнокомандующего и медаль «За взятие Кенигсберга», утвержденную Президиумом Верховного Совета СССР в июне 1945 года, что обычно делалось только по случаю овладения столицами государств. Девяносто восемь частей и соединений получили наименование «Кенигсбергских», сто пятьдесят шесть награждены орденами, двести тридцать пять воинов были удостоены звания Героя Советского Союза.
После штурма Кенигсберга 11-ю гвардейскую армию пополнили выписанные из госпиталей опытные и бывалые фронтовики. Вместе с ними прибыли и новобранцы: не служившая в армии молодежь, бывшие партизаны и жители оккупированных областей, солдаты кадровой Красной Армии, попавшие в плен в начале войны. Для них все было новым и непривычным: форма одежды, воинские звания и погоны, уставы и наставления. Особенно поражали и радовали их боевая техника и оружие, не виданные ими прежде. Их окрестили «кенигсбергскими гостинцами» и после проверки военной контрразведкой «СМЕРШ» влили в стрелковые роты. Рассказав о традициях части, новичкам разъяснили, что предстоящие бои будут не менее ожесточенными, чем в Кенигсберге.
Стоявшие на перекрестке улыбчивые регулировщицы с флажками показали морским офицерам путь в кенигсбергскую Лесную гавань, где на фоне серого неба высилась громада немецкого авианосца «Зейдлиц», зиявшего осколочными пробоинами в бортах. Этот новейший корабль был построен на Бременской верфи перед Второй мировой войной, а уже в ходе ее переоборудован в плавучий аэродром для бомбардировщиков и штурмовиков. Из-за нехватки средств «Зейдлиц» отбуксировали в Кенигсберг, где затопили, сняв мачты и артиллерийское вооружение. Но уже в конце мая 1945 года спасатели Балтийского флота подняли авианосец.
Офицеры флота и специалисты-судостроители не смогли найти чертежи и техническую документацию, вывезенную на Запад или уничтоженную экипажем корабля, который на две трети был готов к проведению ходовых испытаний. В кубриках и каютах была установлена мебель, оборудованы туалеты и умывальники, прачечные и ванны. В столовых и на камбузе стояли пищевые котлы и морозильные камеры. На верхней палубе, покрытой деревянным настилом, лежали огромные бронзовые винты.
В совершенно секретном докладе говорилось о том, что на авианосце было установлено оборудование, над созданием которого многие годы трудились советские инженеры. По указанию Наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова были обследованы все немецкие военно-морские базы, занятые советскими войсками. Искали оборудование, материалы, запасные части и документы, необходимые для достройки корабля. Сохранить «Зейдлиц» в послевоенном Кенигсберге было невозможно, а для перевода его в Кронштадт требовалось правительственное решение, оно было принято в 1946 году. Спустя какое-то время корабль исключили из списков флота и разобрали на металлолом.
Адмирал Н.Г. Кузнецов попытался создать в Кенигсберге военно-морскую базу, но не нашел поддержки у Сталина, получив в качестве компенсации город и крепость Пиллау. В связи с этим адмирал В.Ф. Трибуц позвонил Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому и, поздравив с победой, попросил «перешить» железную дорогу, идущую вдоль залива Фришес-Хафф в направлении к Пиллау, на общесоюзную колею, куда флот хотел переместить свои батареи. И уже 11 апреля командиру Пиллауской военно-морской базы была поставлена задача: немедленно начать подготовку к высадке десанта для захвата этой последней базы немецкого флота на Замланде.
стр. 1 > стр. 2 > стр. 3 > стр. 4 > стр. 5 > стр. 6 > стр. 7 > стр. 8 > стр. 9 > стр. 10
стр. 11 > стр. 12 > стр. 13 > стр. 14 > стр. 15 > стр. 16 > стр. 17
Copyright © 2006—2007 Ю&Н Каллиниковы
Разработка и дизайн Каллиниковы
