НАШИ ГЕРОИ
|
НАШИ ГЕРОИ ЛЁТЧИКИ–1 Значение советской авиации в победоносной Земландской операции и особенно при штурме Пиллау и десанте на косу Фрише-Нерунг трудно переоценить. Недаром так много героев-летчиков появилось после этих боев. Наступление нашей армии на Замланде сопровождалось ударами То, что исход боев на Земландском полуострове решила советская авиация, признал и побежденный противник. «Во время отхода ваши бомбардировщики, штурмовики висели над головами, бомбя наши колонны, автомашины и обозы. Семьдесят процентов танков мы потеряли при отходе. И на новом рубеже действия авиации оказались губительными,— сообщил на допросе офицер 95-й пехотной дивизии. — Такого взаимодействия между авиацией и артиллерией, какое вы имеете сейчас, мы в России еще не видели. В войне с Францией мы достигли чего-то подобного, но там была вообще другая картина войны». О своей встрече с советскими летчиками вспоминал и военнопленный из 5-й танковой дивизии: «Я насчитал больше ста самолетов. Стон, крики царили в воздухе. Люди бежали из леса, но и тут не уходили от смерти. Она следовала за нами по пятам. Из оставшихся шести танков и «пантер», которые имел полк в это время, четыре были разбиты, от одного танка, который из-за недостатка горючего был оборудован как дот, не осталось никакого следа. В течение двух дней мы не могли убрать трупы из этого лесного кладбища. Куски мяса были перемешаны с землей, с останками танков и гусениц. Это был какой-то ужас. Я едва пережил воздушный налет в Гамбурге, но там было легче: хотя англичане и производят бомбардирование более мощными ударами, но там, если сумел быстро укрыться, ты спасен. Но русские самолеты беспрерывно бомбят, штурмуют даже ночью». За время Земландской операции всего было сброшено около шестидесяти тонн авиабомб на один квадратный километр обороны противника. Объявив благодарность всему летному составу, командующий 39-й армией генерал Людников отметил исключительную точность их работы — не допустили ни одного случая поражения его войск. Летчики Балтфлота имели почти двойное превосходство над противником, отличались маневренностью, мобильностью, но не всегда могли зафиксировать результаты своих атак. И даже появление фотопулеметов не очень помогло. В таких случаях командование брало под сомнение боевые донесения, засчитывая экипажам минимум уничтоженных самолетов и кораблей противника. Летный и технический состав трудился на грани физических сил. Аэродромами им нередко служили ровные участки местности, так что при взлете и посадке самолеты забрасывало весенней грязью, ее не успевали очищать с механизмов. Бомбы и снаряды подвозили к самолету вручную, протаскивая их по бездорожью. К тому же зенитчики Пиллау были едва ли не самыми опытными в Вермахте. Еще перед войной их навыки отмечали советские военные атташе, бывавшие в качестве наблюдателей на местных полигонах. Один только порт прикрывали девятнадцать артиллерийских батарей, каждая состояла из четырех 75-мм орудий и двух малокалиберных скорострельных пушек, которые вместе с артиллерией кораблей были способны выпускать в минуту до пятнадцати тысяч снарядов калибром двадцать миллиметров и выше, закрывая весь горизонт густой и многослойной сетью облачков. Немецкий штаб противовоздушной обороны почти полностью погиб в апреле 1945 года после попадания авиабомбы в железобетонный бункер, построенный в горе Швальбенберг. Авиация Балтийского флота получила приказ действовать днем и ночью, не давая противнику уйти из Пиллау. Успех воздушной операции, носившей кодовое название «Заря», зависел и от погодных условий. Весной Балтика «радовала» частыми туманами, низкой и густой облачностью и плохой видимостью. Тем не ме нее, с 9 марта по 25 апреля 1945 года морские летчики совершили 2023 вылета и нанесли 17 воздушных ударов по Пиллау. Из-за ограниченности акватории гаваней Пиллау использование торпедоносцев и топ-мачтовиков было невозможно, поэтому основной удар наносили пикирующие бомбардировщики и штурмовики. Каждый раз, заходя со стороны моря, они прокладывали свой курс над построенным в начале XIX века Балтийским маяком, служившим им ориентиром. Из хроники воздушной войны над Пиллау только одного дня 19 марта 1945 года: «12.00. Две группы штурмовиков Ил-2 атаковали два транспорта в Передней гавани, повредив транспорт в 9000 тонн. 12.02. Восемь бомбардировщиков Пе-2 атаковали и потопили транспорт 6000 тонн при входе в порт Пиллау. Вторая группа, девять бомбардировщиков Пе-2, нанесла удар по транспорту и плавучему доку в канале и повредила две большие десантные баржи. В районе цели самолеты обстреляли сильным зенитным огнем. Один самолет Пе-2 был подбит и посажен на своей территории. 12.03. Три группы штурмовиков атаковали топ-мачтовым способом этот же конвой. В результате атаки были потоплены транспорт в 5000 тонн и сторожевой катер. В районе цели самолеты Ил-2 были обстреляны сильным зенитным огнем. Один самолет Пе-2 был подбит и посажен на своей территории. 17.16. Двенадцать Ил-2 двумя группами поддержки под прикрытием 8 истребителей Як-9 бомбардировали три транспорта в нефтяной гавани и потопили транспорт 4000 тонн. 17.30. Двенадцать самолетов Ил-2 под прикрытием десяти самолетов Як-9 тремя группами нанесли удар по конвою противника, выходившего из залива 20.00—20.30. Два Ил-2 поставили четыре мины в районе Пиллау». За время операции только экипажи 11-й штурмовой авиадивизии сбросили 3,5 тысячи бомб, выпустили 3 тысячи реактивных снарядов и расстреляли около 240 тысяч патронов. От огня зенитной артиллерии противника это соединение потеряло 16 самолетов, еше 190 самолетов получили прямые попадания в мотор и приборы управления. Чтобы уничтожить один военный корабль или судно, летчикам дивизии приходилось совершить двадцать семь вылетов. Специальная комиссия подробно описала состояние каждого из 124 кораблей и транспортов, оставленных противником в Пиллау, всякий раз отмечая, что «корабль затонул, из воды видны только надстройки», «лежит на правом борту», «находится в полузатопленном состоянии», «бомба пробила железный борт и достигла трюма транспорта, где находился склад боеприпасов. От пожара выгорела кормовая часть транспорта. В трюмах были обнаружены свыше пятисот обгорелых трупов немецких солдат и матросов». По данным немецкого историка доктора В. Вебке, в марте — апреле 1945 года в Пиллау погибли от бомбардировок 122 человека и еще 199 мирных жителей получили ранения. Большое количество шхун, барж, речных пароходов и иных плавсредств, погибших на переходе, не поддается учету, так как эти случаи в большинстве своем не регистрировались. Успехи советских летчиков отмечал и противник. Штаб армейской группы Замланд сообщал 24 марта 1945 года о гибели в Морской гавани парома и железнодорожного состава с боеприпасами, сгоревших бараках для раненых, многочисленных убитых солдатах Вермахта и жертвах среди мирного населения. В небе над городом сгорели экипажи младших лейтенантов Е.М. Лысенко, П.А. Тихомирова, Н.И. Белеста, М.С. Волченкова. Из подбитого самолета младший лейтенант Д.А. Черняев успел сообщить, что, несмотря на пробоины, продолжает полет. Но при заходе на посадку его машина врезалась в землю. Летчик погиб в день своего рождения. В эти дни исключительное мужество проявил младший лейтенант Назаренко. Истекая кровью, он управлял самолетом одной рукой и одной ногой, и даже зубами держал штурвал. После приземления врачи насчитали у него тридцать два осколочных ранения. Вместе с летчиками Балтики сражались и эскадрильи знаменитого полка «Нормандия — Неман», названного в честь французской провинции, наиболее пострадавшей от фашистского нашествия. Их самолеты-«яки» имели В конце марта полк «Нормандия — Неман» принял участие в вылете на аэродром Пиллау. Здесь он столкнулся с лучшими немецкими летчиками из эскадрильи «Мельдерс» на самолетах но вейших образцов. Одному из участников этого боя — Франсуа де Жоффр — удалось покинуть вспыхнувший «як», атакованный сразу несколькими истребителями противника. Он упал в холодную воду, только что очистившуюся от льда. Пытаясь добраться до берега, летчик уцепился за какое-то бревно, потом он увидел солдат в меховых шапках и серых шинелях, вооруженных автоматами с круглыми дисками. «Я очутился в воронке от снаряда, переполненной советскими солдатами,— писал впоследствии Франсуа де Жоффр. — Наступление в самом разгаре. Небритые лица с любопытством разглядывают меня. Мое сердце бьется, я живой, но не могу больше произнести ни единого слова. Советский капитан осматривает меня, он замечает на превратившемся в лохмотья кителе орден Отечественной войны. Его лицо озаряется улыбкой, он наклоняется и крепко целует меня. Этот жест останется навсег да в моей памяти как высшее проявление дружбы бойцов, сражающихся за общее дело. Кто-то из солдат пытается запихнуть мне в рот горлышко фляжки с водкой. От первых же глотков по всему телу растекается безмерная теплота, но почти мгновенно от сильного внутреннего холода я падаю в обморок на руки моих советских друзей под грохот пушек и автоматов...». Для Франсуа де Жоффр и его товарищей этот день был одним из самых тяжелых за войну. Из пяти потерянных полком боевых машин экипажи двух погибли над водами залива Фрише-Хафф. Символ памяти летчикам полка «Нормандия — Неман» — стела, открытая в Калининграде в мае 1984 года. Справа и слева от нее на ступенчатых плитах укреплены металлические доски с именами героев, изображением наград и эмблем летчиков. За неделю боев только одна 1-я воздушная армия совершила 12.248 ночных и дневных вылетов на Пиллау. При этом общий список утрат этой армии Полное превосходство советской авиации особенно проявилось в последние дни штурма, когда на каждые ее восемьдесят вылетов приходился один немецкий. Пленный немецкий офицер 83-й пехотной дивизии отметил, что решающее влияние на исход последних боев имели исключительно эффективные действия русской штурмовой авиации, вносившей панику в немецкие войска и причинявшей им большие потери. Таких массированных налетов он не видел за все время боев на Восточном фронте. |
.
| |||
Copyright © 2006—2007 Ю&Н Каллиниковы |
|||||