ШВЕДСКАЯ КРЕПОСТЬ (ЦИТАДЕЛЬ)

1. СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ (от Авенира Овсянова)

Шведская крепость (цитадель) Пиллау — это уникальный памятник европейской фортификации XVII—XX веков, памятник военно-оборонительного зодчества, истории, инженерной мысли и строительного искусства, главная достопримечательность (символ) города. Это и своеобразный памятник героизма и самопожертвования наших воинов, сокрушивших цитадель в апрельские дни 1945 года.

История возникновения крепости начинается в XVI веке, когда еще герцогство Пруссия находилось в зависимости от Польши и имело обязанность защищать ставший только что судоходным Пиллауский пролив в случае военной опасности. Небезынтересно отметить, что до середины XV века он находился гораздо севернее, у самых стен замка Лохштедт и назывался Бальгским.

В 1550 году начинается строительство крепостных рвов и валов в южной части селений под руководством местного инженера Христофора фон Халькенхайма. Однако они вскоре были засыпаны дюнным песком, так как учет эоловых (Эол — бог ветра) процессов тогда, естественно, не производился. В 1601 году были открыты новые оборонительные рвы и возведены валы, но и их постигла та же участь, хотя при этом и использовался нидерландский опыт строительства подобных сооружений инженера де Кампа.

В 1625 году одновременно с возведением первого вального обвода Кенигсберга по проектам профессора математики Иоганна Штрауса и под руководством фортификатора Абрахама фон Дона в Пиллау строятся аналогичные сооружения, но уже с учетом прошлых неудачных попыток. Этими работами руководил инженер фон Тительбах.

Дальнейшие работы осуществлялись уже во время десятилетней оккупации Пиллау шведами во время шведско-польской войны, начиная с 1626 года. При этом оборонительные валы с палисадами, покрытыми глиной, рвы, в том числе и водные, и другие постройки постепенно приобретали черты самостоятельной крепости, проект которой окончательно утвердил шведский король Густав Адольф.

Возведение и совершенствование крепостных сооружений продолжалось и после шведской оккупации и далеко не всегда успешно. Чаще всего для этих работ использовались наемники. Вот как немецкий историк крепости Пиллау К. Хаберлянд описывает их прибытие
в 1636 году: «...и потянулся длинный обоз от Лохштедта к Пиллау в сопровождении семи артиллерийских орудий, арьергард которого составляли упряжки лошадей с домашним скарбом и бредущими за ними толпами женщин и детей — солдатских семей. Перед глазами наемников открылась безрадостная картина их будущего местожительства... К проливу тянулась пустынная песчаная коса, едва достигающая в ширину 300—400 метров... На этой полоске летающих, перемещающихся песков у пролива стояла крепость, валы которой лишь кое-где были каменными, а большую часть их составляли заборы и деревянный частокол, обмазанный глиной... Во дворе крепости виднелись ветхие бараки, построенные еще шведами, небольшая деревянная церковь, цейхгауз и несколько покосившихся строений...».

В 1657 году вокруг крепости решено было создать широкое просматриваемое пространство, для чего производилась массовая вырубка деревьев и кустарников. В результате «дремавшие» до сих пор дюны пришли в движение и почти полностью засыпали крепостные сооружения и постройки, а вместо просматриваемого пространства вокруг крепости образовалась настоящая пустыня с постоянно движущимися песками. Полностью восстановить былое природное равновесие удалось только в XIX веке путем дорогостоящих работ по высадке деревьев (горных сосен, ив) и трав-песколюбов.

Однако и тогда удалось сделать многое. К 1670 году строительство крепости было, в основном, завершено. Она даже стала исходным пунктом для германских колониальных завоеваний в Африке. В ее элементах имелись уже традиционные к тому времени земляные бастионы. Гарнизон крепости, а он стал постоянным с 1636 года, формировался также из наемников, на содержание которых расходовались деньги, полученные от продажи янтаря и доходов местной таможни.

В 1697 году крепость первый раз посетил Петр I, который особое внимание уделил осмотру и изучению фортификационных сооружений. Хроника тех лет повествует, что русский царь вел себя легко и непринужденно и даже лихо отплясывал на свадьбе местного шкипера Иохима Лянге.

Дальнейшее совершенствование крепости продолжалось и в начале XVIII века. В это время Пиллау получает права города (бургомистр, магистрат, городская печать и герб в виде осетра с золотой короной, плывущего в волнах Балтики). Этому способствовало оживление торговли, ремесел, янтарных промыслов и международных морских перевозок. Для стоянок торговых кораблей использовались тогда не только внутренние рейды гавани, но и крепостные водные рвы.

Вот как описывает тогдашнее состояние крепости посетивший ее профессор Кенигсбергского университета Рапольт: «Прежде всего, вырисовывались укрепления крепости в своем величии и правильности форм... С разрешением в руках проходим через различные подъемные мосты и главные ворота крепости, у которых высилось могучее изваяние из камня короля Фридриха Вильгельма, гордо сидящего на коне. Над главными сторожевыми воротами построена прекрасная сторожевая башня, на которой солдат день и ночь наблюдает за проливом. Солдат в полной боевой форме. Во дворе крепости видна старинная церковь, где пастор пасет своих духовных овец, приобщая их к истинной вере. Здесь также есть возможность посмотреть различные старинные предметы, преимущественно военные, выставленные в цейхгаузе. Все валы крепости грозно ощетинились пушками. Все постройки носят отпечаток принадлежности к военной крепости, очень внушительны, опрятны и красивы. Парадная площадь весьма просторна и обрамлена тенистыми липами. Но самое приятное — это чудесное, вежливое почтение ко всем гостям, которое оставляет у вас чувство радости и приподнятости настроения на долгие годы».

Из значительных военных построек начала XVIII века можно выделить цейхгауз — памятник военно-оборонительного зодчества. Его проектировал Главный инженер строительной коллегии Шультхайс фон Унфрид, который был и автором восточного флигеля Орденского замка Кенигсберга и Трагхаймской кирхи.

Накануне Семилетней войны (1756—1763 гг.) крепости Пиллау вновь пришлось вести борьбу с кочующими песками, которыми были полностью засыпаны крепостные рвы. Летом 1757 года она подверглась бомбардировке с русских кораблей, а в январе 1758 года была взята наступающей русской армией. Ее комендантом стал полковник Фрейман. Крепость тогда использовалась для размещения российского гарнизона, провиантских складов, мастерских и как место сбора военнопленных. За годы русской оккупации в Пиллау по приказу русского губернатора Восточной Пруссии Корфа была построена так называемая Русская дамба для защиты гавани от морских волн, льда и песчаных наносов.

После Семилетней войны вплоть до конца XVIII века в крепости никаких работ, направленных на ее совершенствование, не производилось. Крепостные сооружения подвергались естественному старению, ветшали, водные рвы заилились и были частично засыпаны дюнным песком, валы меняли свой профиль. Крепость перестала соответствовать своему назначению.

Появление на вооружении армий новых осадных орудий, увеличение дальности их стрельбы, наконец опыт войн того времени требовали воссоздания крепости на новой технической основе. С 1791 года начинается снова расчистка крепостных рвов и профилирование валов, строительство казематов в бастионах, посадка трав и деревьев на пути дюн. В строительстве использовался керамический кирпич и валунник, получаемые в результате разборки старинных орденских замков Бальга и Лохштедт.

К 1806 году строительные работы были прекращены, на них было истрачено 645 тысяч талеров. Старинная крепость предстала в новом качестве, была приведена в полное соответствие с существовавшими формами боевых действий, что и подтвердили начавшиеся Наполеоновские войны 1806—1807 и 1812—1813 гг. В первом периоде немецкий гарнизон, руководимый комендантом Германном, выдержал французскую осаду и вел боевые действия вплоть до Тильзитского мира, а в последующем, при приближении к городу российского корпуса генерала Сиверса, вынудил отступающие французские войска двигаться по крайне невыгодному пути, по льду залива на Бальгу.

Частичной модернизации крепость подверглась после революции 1848 года, а полной — после франко-прусской войны 1871 года. Тогда она состояла (смотри ниже схематический план цитадели Пиллау) из центрального сооружения (Ц), окруженного водным рвом (Р) шириной 30—40 метров и глубиной 3—4 метра. Центральное сооружение представляло собой пятиугольник со сторонами в 80 метров. Каждый угол пятиугольника назывался бастион (Б). Между бастионами в пределах водного рва находилось пять равелинов (Т). Во внутреннем дворике располагались здания городского типа в 1—3 этажа.

Это были казармы, склады, гарнизонная кирха, тюрьма, мастерские и т.д. Крепостные казематы располагались в бастионах, соединявших их куртинах (К) и равелинах. На поверхности вала и во дворе располагались позиции артиллерии, между которыми на валу находились казематированные траверсы — сооружения, предназначенные для подъема боеприпасов из подземных хранилищ и укрытия артиллеристов.

Франко-прусская война породила новые взгляды на фортификационное оборудование местности. Вокруг старых европейских крепостей начинается строительство фортов, вызванное увеличением дальнобойности осадной артиллерии. Фортовые «пояса», прикрывающие важные операционные направления, получают крепости Кенигсберг и Пиллау, тем более, что для этого есть и материальная основа в виде пленников Седана и победная французская контрибуция.

Проектная документация фортов Пиллау, разрабатываемая в инженерном инспекторате Кенигсберга, была закончена в 1872 году. В ее основу были положены труды французского фортификатора Вобана, русского инженера Сухтелена и австрийского архитектора Максимилиана. И все же окончательное объемно-планировочное и конструктивное решение пиллауских фортов было доработано представителями передового тогда в Европе германского инженерного комитета Биехлером, Бранденштайном и Кемеке. Рассмотрим общее устройство форта, который выполнял задачу прикрытия артиллерийским огнем шоссейной, а позднее и железной дорог.

Форт представляет собой сжатый пятиугольник и состоит из центрального сооружения, окруженного рвом. В подземных казематах, выложенных из многократно обожженного керамического кирпича, располагались казармы для постоянного гарнизона, склады, лазарет, мастерские и другие вспомогательные помещения. Для их жизнеобеспечения и функционирования были предусмотрены системы отопления, канализации, вентиляции, водоснабжения, а позднее и энергообеспечения. В качестве транспортных развязок использовались внутренний двор и система подземных коридоров (потерн). Вопреки утверждениям «очевидцев», следует признать, что нет под фортами многоярусных подземелий и тем более узкоколеек, что подтверждается приборной разведкой, инженерно-теологическими условиями местности, состоянием тогдашней науки и техники, военной целесообразностью и обнаруженными в бывшем Особом архиве СССР (ныне Центре историко-документальных коллекций) трофейными кенигсбергскими документами. Для местной самообороны (в пределах фортового рва) предусмотрены кофр и полукапониры (флангового огня). Маневр силами и огневыми средствами осуществлялся через потерны, расположенные за внешней стеной рва (контрэскарпа). Каждый форт крепости Пиллау имел свое названии (Пруссия, Штиль и др.), однако с 1946 года после «инвентаризации» фортификационных сооружений Пиллау 66-й инженерно-саперной Неманской ордена Кутузова бригадой в их «именах» появились лишь буквы «А», «Б», «а», «В» и другие.

В связи со строительством фортового пояса в Пиллау изменилось и само понятие — крепость. Так стали называть город со всем комплексом фортификационных сооружений. Центральное же ядро его (ранее именовавшееся крепостью) получило название цитадели — как последнего убежища обороняющихся.

Пока строились форты, естественно, совершенствовалась и артиллерия, в том числе и морская. Так, в конце 90-х годов XIX века на ее вооружении появились фугасные снаряды с взрывчатым веществом пироксилин. Кирпичные своды фортов и их грунтовая защита оказались неспособными противостоять силе их удара и взрыва. Поэтому уже наряду с дооборудованием фортов производилась и их модернизация с использованием нового тогда материала бетона, которым покрывали жизненно важные элементы (казармы, склады, входы и капониры). При этом были использованы идеи русского военного инженера генерала Эдуарда Ивановича Тотлебена, воспитанника Главного (Николаевского) инженерного училища (ныне Калининградского высшего инженерного училища инженерных войск), руководителя инженерной обороны Севастополя в Крымской войне (1853—1856 гг.). Модернизации подверглась тогда и цитадель крепости. Для ее защиты от артиллерийского огня со стороны моря была возведена с отступом в 1,5 метра вторая кирпичная стена со сводчатым покрытием, а образовавшийся коридор был заполнен песком.

В последующие годы каких-либо существенных усовершенствований элементов крепости Пиллау не производилось, а после поражения Германии в Первой мировой войне этому препятствовали и существовавшие европейские мирные соглашения.

В начале XX века цитадель крепости становится не только военным объектом, но и главной исторической достопримечательностью города. Живописные зеленые ландшафты валов в сочетании с тенистыми водоемами рвов и богато архитектурно оформленными краснокаменными казематами бастионов, куртин и равелинов, старинным колодцем во дворе, мемориальные доски с именами погибших воинов, эпитафии и гробницы именитых людей в гарнизонной кирхе привлекали горожан, гостей провинции и любителей военной истории. С 1916 года здесь была открыта экспозиция городского музея. Среди его экспонатов можно было видеть многочисленные военные трофеи, старинные флаги, знамена и вымпелы, модели кораблей, пушки, ядра, якоря и другое вооружение и снаряжение.

Крепость Пиллау только один раз за всю историю вела боевые действия. Это были, как уже отмечалось, наполеоновские войны. Однако она неоднократно приводила себя в полную боевую готовность. Так было во времена войны Швеции и Польши за наследство (1656 г.), войны между Францией и Швецией (1672—1679 гг.), блокады Пиллау датскими кораблями (1864 г.), Первой мировой войны, когда после поражения германской армии генерала Притвица под Инстербургом (Черняховском), российские казачьи разъезды достигали окраин Кенигсберга, а русский миноносец «Новик» минировал пиллауские рейды. Боевая тревога здесь была объявлена и в 1920 году, когда армия Тухачевского приближалась к границам Восточной Пруссии.

До начала XX века цитадель и форты считались секретными объектами, в них осуществлялось боевое дежурство, а на сторожевых башнях и у ворот (кордегард) стоял полевой караул. С 1908 года в дни военных юбилеев и годовщин высокопоставленных военачальников, чья деятельность была связана с крепостью Пиллау, разрешалось посещение фортификационных сооружений и гражданскими лицами в строго определенные часы, а орудия цитадели и фортов использовались тогда для праздничных салютов и фейерверков. Ими же торжественно встречали воинов, вернувшихся из дальних походов.

Заканчивая повествование о фортификационных сооружениях крепости Пиллау, следует, хотя бы в общих чертах, рассказать и о ее гарнизоне, история которого насчитывает три сотни лет. Как уже отмечалось, начиная с XVII века гарнизон крепости формировался из наемных солдат. Это были выходцы из Бреслау (Вроцлав, Польша), Кёльна, Стокгольма, Копенгагена, Ревеля (Таллинна) и других городов и стран. Больше же всех было французов. Иногда они составляли до четверти гарнизона. Вот что говорит о жизни гарнизона историк К. Хаберлянд в своей книге «Морской город Пиллау и его гарнизон»: «Жизнь офицеров и солдат того времени вряд ли можно назвать завидной. Наемники получали наряду со скудным денежным содержанием — около одного талера в месяц, еще кружку пива к завтраку, солому для ночлега, дрова для отопления бараков и одну форму на два года. Но часто не хватало самого необходимого, так как остро стоял вопрос о денежном довольствии. Судьба гарнизона зависела от продажи янтаря и доходов таможни и, таким образом, от капризов чиновников этих служб. Если же прекращалось мореплавание, в силу зимних условий или из-за неспокойных событий,— денег не было долгие годы».

Возраст наемников колебался от 16 до 60 лет и одеты они были в голубые сюртуки, синие, серые суконные или кожаные штаны до колен и широкополые шляпы. Среди них, учитывая антисанитарные условия жизни и отсутствие медицинских работников, было много заболеваний, в том числе и чума. Пиллауская церковная хроника гласит, что в 1647 году только от болезней умерло 85 человек.

Вместе с солдатами в крепости жили их жены и дети, которые обучались грамоте в местной церкви, когда не было богослужений.
До 1714 года здесь существовал обычай ежедневного «барабанного» утреннего подъема всего гарнизона на молитву.

В 1700 году в Пиллау была сформирована артиллерийская рота, офицеры которой отличались особой униформой — красным мундиром с золотой окантовкой, жилеткой и желтыми штанами и шляпой с золотым шитьем.

Так называемый «солдатский» король Фридрих Вильгельм I (с 1713 года) наряду с вербовкой наемников ввел в Пиллау и воинскую повинность.

После наполеоновских войн в начале XIX века началась перестройка прусской армии, основанная на реформаторских идеях Шарнхорста и Гнейзенау. Их демократические преобразования — отмена телесных наказаний солдат, улучшение жизни и быта, упрощение военной формы коснулись и крепости Пиллау. Причем формирование ее гарнизона проходило теперь только на основе воинской повинности.

Гарнизон крепости никогда не был постоянным как по количеству войск, так и по его составу. Для его жизнеобеспечения еще до Первой мировой войны были построены казармы, лазарет, ресторан «Ресорте», отель «Немецкий дом», жилые дома для офицеров, зал для балов и спектаклей любительского театра.

С 1 апреля 1921 года крепость Пиллау была передана военно-морскому флоту и с тех пор являлась его составной частью и важнейшей базой.

В книге историка К. Хаберлянда «Морской город Пиллау и его гарнизон», можно найти и такие строки: «Вокзальная улица ведет нас к гарнизонному кладбищу Пиллау. Содержащиеся в отличном состоянии надгробья напоминают о французах, которые умерли здесь, как военнопленные в лазарете в 1870—1871 гг., и, прежде всего, павших в войне 1914—1918 гг. солдатах, в том числе и многих русских воинах. Русские были военнопленными в гарнизоне крепости и скончались от ран и болезней в военном лазарете». Осталось ли сейчас это кладбище и можем ли мы найти там могилы своих соотечественников? К сожалению, современная история об этом умалчивает.

Накануне, в ходе и особенно на завершающем этапе Второй мировой войны крепость Пиллау была подвержена новой модернизации.
При этом было возведено и большое количество новых долговременных и полевых фортификационных сооружений. Так, с боевого вала цитадели артиллерийские орудия были перемещены во внутренний дворик для стрельбы с закрытых позиций. Вал же стал местом своеобразной полевой обороны цитадели с траншеями, ходами сообщения, наблюдательными пунктами, ДЗОТами (дерево-земляными огневыми точками) и пулеметными площадками. При этом заблаговременно были подготовлены секторы многоярусного обстрела, практически без «мертвых» зон. Все въезды в цитадель закрывались металлическими воротами и были прикрыты ружейнопулеметным огнем из многочисленных амбразур и бойниц, расположенных в боковых стенах.

Несмотря на это, к исходу 25 апреля 1945 года войска 11-й гвардейской армии под командованием генерал-полковника К.Н. Галицкого взяли город Пиллау и высадили десант на косу Фрише-Нерунг. Однако гарнизон цитадели оказывал ожесточенное сопротивление. В этот день наши наземные войска, приготовившиеся к атаке цитадели, были свидетелями подвига авиаторов. Экипаж нашего бомбардировщика с несброшенными бомбами, лишившись прикрытия истребителями, был подбит вражеским «Фоккевульфом-190» и стал терять высоту. Экипаж направил горящую машину на цитадель, где мощным взрывом боезапаса были уничтожены орудийный и пулеметный казематы и вызвана детонация склада боеприпасов. Впоследствии удалось установить, что это был экипаж гвардии старшего лейтенанта Николая Ивановича Прозванченкова из 135-го гвардейского Таганрогского Краснознаменного авиационного бомбардировочного полка.

Попытка штурмом овладеть цитаделью в ночь на 26 апреля и утром этого дня успеха не имела. Фронтальный и фланговый огонь с бастионов и равелинов лишал атакующих и подрывников-саперов безопасного «мертвого» пространства. Три въезда в цитадель были забаррикадированы изнутри кирпичом и бетонными блоками, прикрыты огнем из входных амбразур. Прямые попадания авиабомб и крупнокалиберных снарядов не причиняли стенам и покрытиям существенного вреда. На предъявленный ультиматум о капитуляции начальник гарнизона цитадели ответил отказом, обрекая почти тысячную группировку войск на уничтожение.

Днем 26 апреля стало известно, что в 23 часа Москва салютует нашим воинам, овладевшим морской крепостью Пиллау, а это означало, что цитадель надо брать до этого срока любой ценой, хотя, по существу, на дальнейший ход боевых действий она серьезно не влияла, помощи ей никто оказать не мог. Она находилась под прицельным огнем артиллерии и минометов, а фашистские корабельные, береговые и фортовые батареи были уже подавлены. Однако приказ есть приказ и командарм Галицкий направил десятки орудий крупного калибра, танки, самоходные установки калибра 152 мм под стены цитадели. Войска готовили, как во «времена Очакова и покоренья Крыма»,— ветвяные фашины для заброски водного рва, мостики, сходни, плотики из оконных и дверных коробок и бочек.

Писатель Е. Воробьев, участник штурма цитадели, так писал, вспоминая эту подготовку: «Ей-богу, мы не удивились бы, если бы из бойниц цитадели Пиллау торчали пищали и старинные фузеи, если бы между зубцами стены прятались рыцари в кольчугах, вооруженные копьями, алебардами, мечами, а на головы осаждающих полилась кипящая смола». Но из многочисленных бойниц и амбразур цитадели вели огонь казематные и полевые пушки, пулеметы, огнеметы и автоматы.

Под покровом темноты после мощного огневого налета по воротам, баррикадам, равелинам и бастионам воины 1-й Московско-Минской пролетарской дивизии полковника П.Ф. Толстикова бросились на штурм цитадели и овладели ею. К 23 часам 26 апреля были подавлены последние очаги сопротивления. Победа эта далась очень дорогой ценой, хотя и половина фашистского гарнизона была уничтожена. Об ожесточенности атаки и рукопашного боя в казематах цитадели, бастионов и равелинов, ощетинившихся многочисленными амбразурами и полевыми огневыми сооружениями, можно как-то судить сейчас, посетив местные братские кладбища, краеведческий музей, да и просто побродив по берегу водного рва цитадели, многочисленным потернам и казематам, которые и сейчас, спустя 60 лет после войны, поражают воображение своей мощью, неприступностью, а ведь тогда они еще и стреляли.

Сразу же после боевых действий казематы цитадели и фортов использовались для уничтожения взрывоопасных предметов (бомб, снарядов, мин), в результате чего были существенно повреждены их несущие и ограждающие конструкции и инженерные сети.

В последующие годы цитадель и форты были заняты воинскими частями и гражданскими организациями в качестве складов, мастерских, казарм, а часть казематов вообще оставалась и остается бесхозной. Из-за отсутствия элементарного ухода при неработающих инженерных сетях и, в первую очередь, отопления, форты, которым на роду было написано служить столетия, постепенно приходят в упадок. Заилились ранее полноводные рвы и осыпались старые контрэскарпы (внешние стены рвов), затапливаются местами потерны и казематы, нарушение гидроизоляции покрытий и фундаментов приводит к преждевременному разрушению стен и входов. Этому способствует и отсутствие проектной документации, вывезенной в Москву в 1945 году и удерживаемой до сих пор московским Центром историко-документальных коллекций.

И в то же время крепостные сооружения не ушли в запас. Они «работают» до наших дней. Так, цитадель используется для размещения подразделений военно-морского флота, а во внутреннем ее дворе в день морского юбилея развертывается традиционная выставка военной техники и вооружения, которую посещают гости и жители Балтийска. Их внимание привлекают не только выставленные образцы техники, но и старинные крепостные сооружения, которые являются памятниками военно-оборонительного зодчества, и истории, инженерной мысли и строительного искусства. Это и своеобразный памятник героизма и самопожертвования наших воинов, сокрушивших цитадель в апрельские дни 1945 года. До 1999 года цитадель оставалась закрытой для посещения, и только благодаря открытию на ее территории филиала Музея Балтийского флота все желающие могут ознакомиться с уникальным памятником европейской фортификации XVII—XX веков.

Но эти «насыщенные историей» места связаны и с другими событиями Второй мировой войны — судьбами утраченных культурных ценностей, как местных восточнопрусских, так и вывезенных фашистами из оккупированных областей России, Украины, Белоруссии, Литвы и Польши. На чем же основан интерес к Пиллау сотрудников Калининградского Координационного центра по организации поисков художественных ценностей?

Известно, что еще с конца 1939 года и вплоть до апреля 1945 года дорога на Пиллау была транзитной для вывоза местных и похищенных культурных ценностей в центральные районы Германии, а его средневековые и крепостные сооружения нового времени были промежуточными (а может и постоянными) пунктами их сосредоточения. Подтверждением этому служат культурные ценности, обнаруженные российскими и литовскими искателями в замке «Лохштедт» в конце 40-х, 50-х и 60-х годов XX века. Анализ «географии» Восточно-Прусской операции показывает, что путь на Пиллау был свободным до 30 января 1945 года и с 19 февраля по 8 апреля. Именно в этот период (январь — апрель) отмечены самые интенсивные операции по перемещению культурных ценностей из полуокруженного Кенигсберга и, в первую очередь, в Пиллау. Об этом в послевоенные годы неоднократно заявляли участники этих акций Е. Ястшенбский, Р. Линденберг, Г. Штраус и другие. Проблематичности вывоза культурных ценностей из Пиллау и возможному их захоронению в пока неизвестных лабиринтах крепости и ее сооружений способствовала и артиллерийская блокада сухопутных и водных путей. Она осуществлялась огнем дальнобойных орудий, установленных вдоль восточного берега залива Фришес-Хафф с 30 марта 1945 года. И это при полном господстве нашей авиации и военно-морских сил на этом театре военных действий.

К крепостным сооружениям Пиллау проявляли и проявляют поисковый интерес отечественные и зарубежные экспедиции. Среди них можно назвать «Гермес» (Россия), «Шпигель» (Германия), «Глобаль эксплорейшенз» (США).

Координационный центр по организации поисков художественных ценностей располагает рядом версий о захоронениях фашистами культурных ценностей в районе Пиллау и его окрестностях. Анализ архивных дел, связанных с реализацией этих версий, позволяет
в какой-то степени понять условия, в которых работали послевоенные искатели, вскрыть причины их неудач и обосновать возврат к доработке старых, необоснованно закрытых, не подтвержденных, но и не опровергнутых версий.

В официальной классификации объектов, подлежащих охране, крепостные сооружения Пиллау — Балтийска называются памятниками военно-оборонительного зодчества. О них упоминают почти все краеведческие труды, монографии и учебники по эволюции долговременной фортификации конца прошлого и первой половины нашего века. При надлежащей их консервации, реставрации и частичной реконструкции они могли бы быть украшением, значимыми «экспонатами» любого туристского маршрута, а, следовательно, и источниками доходов местного бюджета. Именно об этом говорит опыт, накопленный бывшими городами-крепостями Европы (Вроцлав, Торунь, Брест, Варшава, Страсбург, Мец и другие). Мы же пока фортификационные сооружения прошлого, которым на роду написано служить века, сооружения, которые просто своим существованием, экзотическими интерьерами и экстерьерами, живописным расположением и богатой историей могли бы приносить прибыль и не малую, просто скрываем не только от иностранцев, но и соотечественников. Памятники истории, архитектуры, инженерной мысли, строительного искусства не должны быть секретными, огражденными колючей проволокой, заполненными всевозможными товаром и имуществом. Они должны быть посещаемыми, изучаемыми, служить воспитанию и обучению, являться гордостью наших городов, как например Музей янтаря в бывшей башне «Дона» в Калининграде. При этом необходимо учесть, что реставрационные работы, вскрытие подземного хозяйства, сбор исторических архивных документов и их научный анализ способствовали бы более эффективному поиску утраченных культурных ценностей России и Германии. Ведь весь послевоенный опыт, наш и зарубежный, показывает, что большинство их находок было в замках, фортах, бастионах и равелинах, причем у нас в этом преобладает именно юго-западное пиллауское-балтийское направление.

Вариант истории цитадели от Сергея Якимова можно прочесть здесь >>>

О бастионной системе укреплений можно прочесть здесь >>>